Pokazuha.ru
Автор: Amhunter
Ссылка: http://pokazuha.ru/view/topic.cfm?key_or=965829
Реальный секс в художественных фильмах - «Импорт-Экспорт» (2007) - часть вторая
Эротика > Видео > XXX в художественных фильмах
Всю свою кинематографическую жизнь Зайдль только и занимается тем, что буквально в поте лица разрушает границы между художественным и неигровым кино. С точки зрения кинокритики, у режиссера на сегодняшний момент два игровых фильма: «Собачья жара» и «Импорт/Экспорт», остальное — документалистика. С точки зрения Зайдля, само деление на художественное и документальное — чушь собачья. Ведь кино документально по своей природе, и памятный поезд братьев Люмьер никто еще не отменял. Съемка на натуре и натуры (в самом широком смысле этого слова) - художественный принцип, режиссерская установка, основа основ. Июльской жары или украинских морозов нужно ждать годами, просто потому что изобразить их нельзя. Изображать, наигрывать, выдумывать на территории Зайдля категорически запрещено. Отсюда случайные прохожие, ручная репортерская камера, настоящие больницы, города, клубы, непрофессиональные актеры и прочее, прочее. Да, все это «уже было», только достаточно посетить любой, даже не самый репрезентативный, фестиваль документального кино, чтобы понять: грани действительно стираются. И в своих фильмах Зайдль не легкомысленно повторяет новаторские эксперименты прошлого века, а плывет в струе очень мощной художественной тенденции.
Отсюда же бытовые сюжеты и полный отказ от моральной оценки: даже в самые отвратительные, острые, унизительные для героев моменты режиссер остается сторонним наблюдателем, летописцем. Никакой мелодраматичности, никакой столь любимой масспродуктом «вышибаемой слезы». Кстати, Эд Лахман (оператор «Импорта/Экспорта»), рассказывая о работе над картиной, назвал Зайдля «моральным режиссером». На первый взгляд, парадокс, а по сути — очень точное определение. Собственно, кино от Зайдля — отличная иллюстрация разницы между моралью и морализаторством. Эти картины сняты человеком, который безусловно мучается нравственными проблемами, который очень хорошо понимает, что такое мораль, и который одновременно категорически отказывается от всякой дидактики. Не желает быть ни пророком, ни учителем, ни даже социально ответственным наставником. Просто показывает жизнь.
Плачь младенца в начале — старуха, твердящая «смерть», в конце. А между ними — чреда дней, полных отчаяния, боли, тоски, грязи и поисков неизвестно чего и неизвестно где. Все же это немного больше, чем просто очередная попытка показать, что от перемены мест слагаемых ничего не меняется. Импорт- экспорт, полный взаимозачет. Что же останется, если отбросить социальную остроту и прочие, в том числе и художественные, концепции? На самом деле, немало: два человека, бредущие сквозь снежные бури и житейскую грязь в поисках своего (и не важно: бытового или сугубо экзистенционального) счастья. Странники, путники, пилигримы…
Хочу привести интервью с Зайдлем о фильме "Импорт-экспорт" – оно многое проясняет:
- "Импорт-экспорт" был трудный проектом: на Украине вы снимали при 30 градусах мороза, в Австрии — среди умирающих. Вы работали на пределе физических и психологических возможностей или это были нормальные условия?
УЛЬРИХ ЗАЙДЛЬ: У каждого фильма свои законы, и в каждом из них для меня есть свои трудности. Но экстремальные условия редко отпугивают меня. Я считаю, что напряженные и экстремальные сцены и образы могут быть созданы только в экстремальных и напряженных условиях.
- Ваш фильм рассказывает о трудовой миграции между Востоком и Западом. Что поразило вас сначала — импорт или экспорт?
УЛЬРИХ ЗАЙДЛЬ: Экспорт. Замысел этого фильма возник, когда я работал над другой картиной. Собирая материал для документальной ленты "О положении в стране", я познакомился с большой семьей рабочих, где все были безработными. С тех пор я часто думал о том, чтобы использовать их историю как основу для художественного фильма. Что касается импорта, я много лет хотел снять фильм в Восточной Европе, потому что ощущаю большую близость с живущими там людьми. Поэтому я начал писать истории, действие которых перемещается с Востока на Запад и с Запада на Восток.
- Исполнители двух главных ролей — актеры или снова непрофессионалы, как в вашем последнем фильме "Собачья жара"?
УЛЬРИХ ЗАЙДЛЬ: Ни один из исполнителей главных ролей раньше не появлялся перед камерой. В реальной жизни Пауль Хофман, австриец, очень похож на роль, которую он играет. Он тоже безработный, болтается без дела, ищет любовь и скандалит. Украинка Екатерина Рак до того как стать актрисой, была медсестрой и играет медсестру в фильме. До этой роли она никогда не была на Западе и не планирует жить здесь и сейчас.
- В фильме два главных героя не встречаются. Почему?
УЛЬРИХ ЗАЙДЛЬ: Вообще-то они должны были встретиться на границе, но не разговаривать друг с другом. Так было в сценарии, и, я думаю, так было бы в любом сценарии. Однако незадолго перед съемками я решил, что не хочу, чтобы в фильме были какие-либо физические границы, поскольку в любом случае они постепенно перестают существовать. В отличии от границ внутри общества, которые остаются.
- Вы снимали фильм в течение двух зим. Вы два года монтировали его и целый год подбирали актеров. Почему вы так долго работаете над фильмами?
УЛЬРИХ ЗАЙДЛЬ: Потому что я всё делаю довольно медленно. (Смеется). Нет, серьезно: мои сценарии — только схема того, что надо снимать. В какой-то момент фильм начинается, и я со своей съемочной группой пускаюсь в путь. У него есть пункт назначения, но никто не знает, какую дорогу придется пройти, чтобы попасть туда. Это развивающийся процесс, он часто прерывается, потому что я просто не знаю, что делать дальше.
- "Импорт-экспорт" - игровой фильм, снятый так, что временами он очень похож на документальный...
УЛЬРИХ ЗАЙДЛЬ: В этом смысле "Импорт-экспорт" более документален, чем "Собачья жара", поскольку в значительной степени он был снят на реально существующей (а значит, документальной) натуре и в реально существующем мире. То есть в двух настоящих больницах, настоящем бюро по трудоустройству, настоящих салонах секса по Интернету и домах престарелых.
- Кстати, о домах престарелых: здесь вы тоже перемешали актеров с реальными пациентами. Трудно было снимать умирающих?
УЛЬРИХ ЗАЙДЛЬ: Трудности возникали только с чиновниками и персоналом, которые делали всё, чтобы препятствовать моему проекту, безусловно, из-за многочисленных скандалов, связанных с австрийскими заведениями для престарелых, и ущербу, нанесенному этими скандалами их репутации. За несколько месяцев до съемок мы начали проводить время с пациентами. Например, актриса Мария Хофштэттер несколько месяцев работала в приюте для престарелых дважды в неделю в ночную и дневную смену. Для пациентов, по крайней мере для тех, кто это осознавал, съемки были желанной переменой в их унылой, похожей на тюрьму повседневности.
- Ваша первая полнометражная картина получила большую специальную премию жюри в Венеции. Успех что-то изменил? Он изменил то, как вы работаете?
УЛЬРИХ ЗАЙДЛЬ: Не думаю. Для меня создание фильма всегда процесс, требующий усилий, и он часто бывает очень мучительным. Я не облегчаю жизнь себе и своим сотрудникам, и каждый фильм — это приключение, за которое надо изо всех сил сражаться. У меня нет рецепта успеха. Мой следующий фильм может оказаться катастрофой.
- Эд Лахман, один из двух операторов, которые снимали "Импорт-экспорт", назвал вас моральным режиссером, но не моралистом. Вы согласны?
УЛЬРИХ ЗАЙДЛЬ: Своими фильмами я не стремлюсь развлекать людей, я хочу достучаться до них, быть может, даже сильно взволновать. Мои фильмы критикуют не отдельных людей, а общество. И у меня есть свое представление о том, какой должна быть достойная жизнь. Если фильм не только доставляет удовольствие, но и пробивает брешь в зрителе и устанавливает связь с его собственной жизнью, значит, фильм многого добился. Я хочу, чтобы люди в кинотеатре посмотрели в лицо самим себе.
- Вы не укладываетесь в шаблон классического режиссера, ориентированного на социальную критику. Вы показываете, но не судите.
УЛЬРИХ ЗАЙДЛЬ: Я не обладаю идеологией того, как сделать мир лучше. Я никогда не сужу отдельного человека. Я пытаюсь бескомпромиссно смотреть на жизнь. Я считаю, что реальность задевает за живое всех нас со всеми нашими страхами и желаниями: страхом смерти и желанием любви.
- Часто темой споров становится пессимизм вашего творчества. Однако в ваших фильмах присутствует и юмор...
УЛЬРИХ ЗАЙДЛЬ: Юмор часто делает ужасное, неизбежное более выносимым. И я всегда ищу места, где трагедия и комедия перекрывают друг друга. Что касается пессимизма, я не думаю, что оптимисты обязательно более конструктивны, чем пессимисты, поэтому их не следует считать лучше. Глядя на мир открытыми глазами, я не могу не быть пессимистом. Но как и всякий пессимист, я также вижу и красоту.
- "Импорт-экспорт" - фильм, который шокирует, но его можно и назвать вашим самым гуманистическим фильмом на данный момент. Вы стали мягче и мудрее?
УЛЬРИХ ЗАЙДЛЬ: Надеюсь, что мудрее, но не мягче. Но все мои фильмы — плод моего гуманистического взгляда на мир, даже если они нервируют, провоцируют или шокируют.
Несколько слов об исполнительнице главной роли (прекрасно сыгравшей!!!) - актриса Николаевского художественного русского драматического театра Екатерина Рак, до театра получившая профессию участковой медсестры в Николаевском медучилище, параллельно занимавшаяся в студии Украинского муздрамтеатра, закончившая Николаевский филиал Киевского университета культуры и искусств и десяток лет "оттрубившая" на подмостках получила шанс продемонстрировать свои актёрские способности в фильме режиссёра с мировым именем. Она блестяще реализовала эту возможность, хочеться только пожелать ей ещё ролей в кино...