От наступления к преступлению

Если быть кратким, то история этого места такова: необычное название деревня Мясной Бор носит издавна, поговаривают, что раньше она называлась Мясным Боем из-за тамошнего скотобойного промысла. Со временем название видоизменилось и до нас дошло уже в таком виде. Вокруг названия, разумеется, возвели целые небоскрёбы слухов, подкреплённых пророчествами и внезапными озарениями. Но знаменита деревня не столько ими, сколько куда более масштабными событиями, одно из которых неизгладимо, навеки впечатано в историю моей страны. Речь про блокаду Ленинграда.

Когда город на Неве уже был блокирован и, не сдаваясь, подвергался постоянным атакам немцев, Ставка Верховного Главнокомандования предпринимала меры по деблокаде Ленинграда. В декабре 1941 года были осуществлены попытки контрнаступления в районе города Тихвин, а успех наступавших должны были поддержать войска Ленинградского, Волховского и Северо-Западного фронтов. Совместный одновременный мощный удар всеми силами не получился, операция застопорилась, из Тихвинской стратегической наступательной превратилась в Любанскую сначала наступательную, а потом и оборонительную, в свою очередь трансформировавшуюся в операцию по выводу войск из окружения.

Волховский фронт начал Любанскую операцию в январе 1942 года, лютой зимой с сорокоградусными морозами. Несколько этапов наступления привели к образованию полосы прорыва, по форме напоминавшей бутылку с горлышком в районе Мясного Бора. Наши войска сумели потеснить немцев, но появилась угроза окружения, наступление Красной Армии приостановилось и «бутылка» стала стремительно превращаться в «котёл».

В апреле 1942 года армия перешла от неудачных наступательных действий к оборонительным. 20 апреля 1942 года командующим 2-й ударной армии был назначен генерал А. А. Власов. Под его руководством уже окружённые войска пытались пробиться из «мешка» к своим. Находясь практически в полной изоляции, бойцы и командиры Второй Ударной ожесточённо сражались с врагом.

Снабжение окружённых войск велось через единственный «коридор», сохранившийся как раз у Мясного Бора, между Полистью и Глушицей. Именно он и получил в дальнейшем название «Долина смерти» из-за большого числа погибших под немецким обстрелом прорывавшихся окруженцев. У немцев «Долина» была известна как «Коридор Эрика». В июне 1942 года немцам удалось ликвидировать и этот единственный коридор. Окружение завершилось, а уничтожение немцами солдат Второй Ударной продолжалось.

В течение мая-июня Вторая Ударная Армия под командованием А. А. Власова предпринимала отчаянные попытки вырваться из мешка. Отдав своим войскам приказ выходить из окружения кто как сумеет, сам Власов с небольшой группой бойцов и штабных работников после нескольких недель скитаний попал в немецкий плен. Находясь в Винницком военном лагере для пленных высших офицеров, Власов согласился сотрудничать с нацистами и возглавил «Комитет освобождения народов России» (КОНР) и «Русскую освободительную армию» (РОА), составленные из пленных советских военнослужащих. Так из-за одного человека на трагедию и гибель целой армии легла незаслуженная тень предательства.Заговор молчания

Считается, что трагедия Мясного Бора в советские времена тщательно замалчивалась. И причины, говорят, на то были веские: утрата управления войсками, полторы сотни тысяч погибших и пропавших без вести, пленение генерала-лейтенанта Власова с последующими предательством, переходом на сторону врага и ведением активных боевых действий против Красной Армии. В СССР дела с неотвратимостью наказания за измену Родине, активное сотрудничество с иностранной разведкой и ведение шпионско-диверсионно-террористической деятельности против Советского Союза обстояли неплохо.

26 августа 1946 года в центральных газетах было опубликовано сообщение Военной коллегии Верховного суда СССР, гласившее: уделом предателей стало закономерное повешение. 17 января 1947 года было опубликовано другое сообщение. Смертной казни через повешение удостоились атаман П.Н. Краснов, генерал-лейтенант А.Г. Шкуро, небезызвестный конный эсесовец Гельмут фон Паннвиц и другие видные борцы с большевистским режимом и советским народом. Это сегодня разговоры про реабилитацию предателей и и изменников можно вести невозбранно, можно даже им памятники в Москве ставить, а тогда граждан просто информировали — военные преступники кончили петлёй. И всё, обсуждать нечего.

После победы прогрессивных западных демократий над советской Империей Зла, после долгожданной отмены карательной психиатрии и одновременной стремительной «интернетофикации» населения, в сети появилось множество ранее тщательно скрывавшихся материалов о Мясном Боре. Большинство из них эксплуатировали ультрамодную в начале Перестройки (а ныне многократно заезженную) тему: аномальные места боёв привлекают «чёрных следопытов», в головах которых звучат голоса и демонстрируются видения. Следопыты и примкнувшие к ним местные жители часто и с удовольствием делятся результатами своих внутренних наблюдений с корреспондентами газет и журналов.

Далее может следовать необязательное, но достаточно популярное интернет-камлание о кровавом Сталине, не щадившем своих солдат, про сокращение численности элиты нации, сгинувшей в ГУЛАГе с обязательным завершением про «в ЭТОЙ стране иначе и не бывает». Для пущей убедительности рассказы подкрепляются ссылками на «современных учёных», вводящих в обиход термин «военная аномалия» и воспоминаниями неких местных жителей, неплохо запомнивших слова блаженного старца, веско произнесённые тем ещё в дореволюционном Мясном Бору.

С дедушкой всё не так однозначно. Некоторые «очевидцы» настаивают, что свои слова он произнёс не до революции, а уже перед войной, но то, что считался он сумасшедшим — все источники признают. Не вызывают никаких сомнений и бесспорные с точки зрения орнитологии сообщения об отказе диких птиц селиться в лесах Долины Смерти. Со временем эти и подобные им источники достоверной информации себя практически исчерпали, но до сих пор радуют желающих приобщиться к тайнам Мясного Бора.

Например, пишут такое:

«Местные жители опасаются ходить в лес поодиночке даже днем. На местах гибели Второй Ударной армии в годы Великой Отечественной войны все чаще и чаще видят привидения погибших солдат. Как вспоминают старожилы, в 1943 году здесь было столько трупов красноармейцев, что не хватало места, чтобы всех похоронить. Многие, кому удалось побывать в этих местах, видели призраки солдат, другие вообще каким-то мистическим образом на несколько секунд оказывались в прошлом, в центре боев. Больше всего от призраков «достаётся» поисковым отрядам экспедиции «Долина», которые ведут раскопки солдат, стараются установить их личности и перезахоронить. Неоднократно они видели и призраков, и нечто пострашнее. Бывали даже случаи, когда члены поисковых отрядов слышали голоса, которые помогали найти им того или иного солдата.

Более того, это одно из редких мест, где бывают так называемые хрономиражи. То есть люди иногда видят события, которые происходили в этом же месте, но в другое время. Ходят слухи, что именно духи солдат не допустили строительства скоростной железнодорожной магистрали Москва — Санкт-Петербург, которая должна была также проходить через Долину Смерти. Военные начали каждый день сниться руководителю этого проекта и многочисленным спонсорам. После этого было принято решение отложить строительство на неопределенный срок».
После войны в лес очень даже ходили. Кто не хотел добровольно ходить — вежливо принуждали. Нужно было выволакивать из пущ и болот куски техники, страна восстанавливалась, остро нуждаясь в металле. И соответствующие распоряжения приходили прямо в колхозы. Горелую, битую боевую технику резали на куски, взрывали и свозили под отчёт на приёмные пункты (такие послевоенные «бронеобрезки» именно в Новгородской области видел своими глазами).

Позже началось и вовсе повальное паломничество: сбор военного «металла», регламентированный или нет, привлекал многих. Ты стране даёшь металл — она тебе деньги. А когда бесхозного металла стало меньше, как и раньше продолжили собирать по кочкам клюкву и прочие грибы. Попутно, разумеется, находя и останки. Обычно их просто не трогают, реже хоронят самостоятельно. Погибшие, лежащие прямо в дёрне и видимые невооружённым глазом — не такая уж запредельная редкость.

Места, чтобы похоронить наших, действительно не было, как сил и техники для этого. Желающие могут провести эксперимент и самостоятельно попробовать выкопать лопатой яму для 3-5 человеческих тел, вопросы отпадут сразу. И поверх останков после войны пахали и сеяли. Потому что собрать всех павших нет возможности, а жить дальше надо. Прямой вопрос «почему не хоронили наших после боёв?» лично задавал пережившим войну мирным жителям. Ответ неизменно получал одинаковый: было страшно и непосильно. Лично я их судить не возьмусь.

А вот про тысячи не захороненных и пропавших без вести — чистая правда. Их там много. И ещё долго будет много. И про разного рода «чёрных копателей» — тоже правда. Таких вокруг Мясного Бора хватает. Обычно поисковые работы ведутся с ранней весны до поздней осени. Самое комфортное время для работы в лесу — конец апреля и конец сентября. Весна хороша тем, что уже нет снега, относительно тепло, насекомые не донимают, а травяной покров не мешает видеть куда ступаешь ногами. Но весна и очень неудобна обилием влаги. Местность болотистая, всё полно водой, отрыть даже небольшую ямку подчас проблематично. Осенью, конечно, посуше. Но мешает трава и становится холодно. А работать надо. Весной и осенью. При необходимости работают и зимой. Это особенность болотистой местности — не промерзает она даже в мороз.

Ещё одной особенностью Мясного Бора считается невероятная «каша» из погибших. Если во многих других местах в полосе наступления, скажем, стрелкового полка можно обнаружить погибших пехотинцев, артиллеристов и связистов, то в окружении у Мясного Бора можно найти кого угодно. Для примера: в составе стрелковой дивизии на Волховском фронте были стрелковые полки, артполк, гаубичный полк, истребительно-противотанковый дивизион, зенитная батарея, разведрота, лыжный батальон, сапёрный батальон, батальон связи и медико-санитарный батальон, рота химзащиты, автотранспортная рота, полевой автохлебозавод, ветеринарный лазарет, ремонтная мастерская, почтовая станция, «особисты», музыканты и даже полевая касса Госбанка СССР. И всем пришлось воевать. В окружении нет никакой разницы — писарь ты штабной или тёртый снайпер-окопник. Жмут со всех сторон, несмотря на звания и должности. «Когда идут в атаку писаря, о мёртвых не приходят извещенья…» — писал поэт Семен Гудзенко.

И если для поисковых отрядов, ведущих работы, что называется, «по зову сердца» важно попытаться найти и опознать погибших, независимо от их принадлежности, то для мародёров эта самая принадлежность куда важнее. Простой советский пехотинец, погибший в бою, примечателен разве что самодельной ложкой с надписями. Винтовка, патроны, гранаты, каска, помазок, кружечка, пара пуговиц, несколько монеток, поколотая эмалевая звёздочка и проржавевшая ременная пряжка — вот и всё его «богатство».

Другое дело — командир. Планшет, пистолет, складной нож, награды. Награды — это номер и возможность проследить историю медали или ордена. При продаже это важно, вещи с боевой историей ценятся выше. Пистолет — это пистолет. Встречается редко, в неплохом состоянии — ещё реже. Пистолет у убитого забирали сразу, он на войне не лишний, потому и найти его удаётся далеко не каждому. В планшете могут сохраниться какие-то документы, карты и прочие полезные данные. Многочисленные патроны, гранаты, снаряды и мины чаще всего вниманием не удостаивают. Наиболее отчаянные парни могут покрутить их пассатижами или положить в костерок, но здоровья и радости это не прибавит.

Ещё интереснее с точки зрения классического мародёра найти убитого немца. Как минимум, можно рассчитывать на каску, штык-нож, пряжку, идентификационный жетон (за него, кстати, вопреки многочисленным утверждениям, в посольстве ФРГ не платят) и целый ряд всяких мелочей типа боевых и квалификационных значков. Могут попасться кольца, монеты, золотые зубы. Всё перечисленное, вплоть до кальсонных пуговиц можно собрать, присвоить и продать за реальные деньги. Так что немецкая «овчинка» может и стоить выделки.

Если удастся найти боевые нетронутые позиции, обвалившиеся жилые блиндажи или тыловые стоянки — то можно обзавестись целым рядом бытовых предметов: посудой, мебелью, фонарями и лампами. Мне лично за время ведения поисковых работ встречались сигнальная сирена, снайперский прицел, бутылочка с коньяком, ручка с золотым пером, хирургические инструменты, фляга с засахарившимся мёдом, часы-«луковица» и даже обрез английского охотничьего ружья. А что попадется более упорным «копарям» с коммерческим складом ума — можно увидеть на любом интернет-аукционе в разделе «военный антиквариат».Автор текста:Михаил Михин

- сразу в цитатник  [x]
- редактировать  

Понравилось? Поделись с друзьями: