«Шестиклассник Гена на уроке географии нашёл на карте Гондурас и кличку себе до одиннадцатого класса». Думаю, этот старый анекдот знают многие. Смысл в шутке заложен огромный. Вот об этом и хочу рассказать.

С лёгкой руки Петра Великого появилась на флоте традиция. Все офицеры, не взирая на чины и заслуги, обращались друг к другу только по имени и отчеству. Даже молоденькому мичману, берущему руку под козырёк, было позволено называть командира не господин капитан первого ранга, а, например, Иван Иванович. Разумеется практиковалось такое только на кораблях. На берегу всё соответствовало официальному регламенту.

Но жизнь не стоит на месте. Со временем трансформировалась и традиция. В обращении стало пропускаться имя. И зачастую люди обращались друг к другу просто по отчеству.

Но сумасшедший ритм жизни не позволил остановиться и на этом. И отчества стали произносить в сокращённом виде. У меня отчество Александрович, а на работе все зовут Саныч. Я настолько привык, что даже не замечаю.

Но, не было бы традиций, если бы они не нарушались. Так и тут. Порой выкинет человек что-нибудь этакое и вопреки всем традициям прилипнет к нему прозвище. Прозвище, кличка, погоняло. Кому, как нравится. Нравится, не нравится, но прилипнет на всю жизнь.

Встретил я тут недавно своего бывшего матроса. Теперь он уже старшим помощником уходил в свой очередной рейс. Разговорились. Естественно, расспрашивать друг друга начали.
-Кто у тебя капитаном?-
поинтересовался я.
-Сказка. Правда, странная фамилия?-
ответил он и недоумённо уставился на меня. Недоумённо, потому что не удалось мне сдержать улыбку.
-Крылов его фамилия. Не вздумай как-нибудь его Сказкой назвать,-
обнял я старпома, но ничего объяснять не стал.

А вот вам, дорогие читатели, расскажу одну историю, которая произошла больше тридцати лет назад. Проходив несколько месяцев между портами Средиземки, перебросили через Атлантику наш сухогруз в Северное море. И застряли мы в одном Бельгийском порту. Я тогда вторым помощником капитана ходил, а третьим у нас был Лёша Крылов. Молодой парень. Сразу после училища. И была у Лёши одна сжигающая душу страсть. Ни прежде, ни после я не встречал такого заядлого автолюбителя. Тогда иномарки не только не продавались у нас, но и из-за границы морякам привозить их ещё не разрешали. Преданной подругой штурмана Лёши была его «копейка». Любил и лелеял он её беззаветно. Женщин менял, как перчатки, но своей единственной любви не изменял никогда. Всю валюту, которую зарабатывал за границей, тратил только на свою «ласточку». То чехлы фирменные купит, то колпаки на колёса какие-то особые.

В каком именно порту это произошло, не помню. Но точно помню, что в Бельгии. Так вот, вечером Лёша не вернулся из увольнения. Все пришли, а его нет. По судну мандраж. Как же! Человек пропал.

Сидим вечером почти всем экипажем в кают-компании и ждём, какое капитан решение примет. Может даже в полицию обращаться придётся. И тут вваливается Лёша. Вваливается с огромным мешком на плече. Все оборачиваются в его сторону и замолкают. Немая сцена. Капитан у нас был интеллигентный. Тоже молчит, ожидая объяснений.

А Лёша бухает мешок на палубу, развязывает и начинает извлекать содержимое:
-Четыре покрышки шипованных снял! Противотуманные фары!
И такое счастье у него в глазах, что в кают-компании светлее стало. И тут звучит кульминационная фраза. Как говорит Михаил Николаевич Задорнов, наберите воздуха в лёгкие. Лёша с улыбкой от уха до уха выдаёт монолог:
-Вот не люблю я южные страны. Грязища! Даже помоек нормальных нету. А, тут сва-а-алки! Сказка!!!
Всё! Полчаса гомерического хохота десяток глоток. И не смотря ни на какие заслуги до самой пенсии капитан Крылов уже никогда не заработает себе отчества.

- сразу в цитатник  [x]
- редактировать  

Понравилось? Поделись с друзьями: