В трактире Тестова

Проездом из Петербурга зашли ко мне старый товарищ по сцене В.П.Долматов и его друг О.П.Григорович, известный инженер, москвич. Мы пошли к Тестову пообедать по-московски. В левой зале нас встречает патриарх половых, справивший сорокалетний юбилей, Кузьма Павлович.

- Ну-с, Кузьма Павлович, мы угощаем знаменитого артиста! Сооруди сперва водочки… А теперь сказывай, чем угостишь…

- Балычок степной получен с Дона… Янтаристый… С Кучугура. Так степным ветерком и пахнет…

- Ладно. Потом белорыбка с огурчиком…

- Манность небесная, а не белорыбка. Икорка белужья парная… Паюсная ачуевская – калачики чуевские. Поросеночек с хреном.

- Я бы жареного с кашей, - сказал В.П.Долматов.

- Конечно, тестовскую селянку, - заявил О.П.Григорович.

- Селяночку с осетриной, со стерлядкой… живенькая, как золото желтая, нагулянная стерлядка, мочаловская.

- Расстегайчики закрась налимьими печенками…

- А потом я рекомендовал бы натуральные котлетки а-ля Жардиньер. Телятина, как снег белая, что-то особенное…

- А мне поросенка с кашей в полной неприкосновенности, по-расплюевски, - улыбается В.П.Долматов.

- Всем поросенка… Да гляди, Кузьма, чтобы розовенького, корочку водкой вели смочить, чтобы хрустела.

- А вот между мясным хорошо бы лососинку Грилье, - предлагает В.П.Долматов.

- Лососинка есть живенькая. Петербургская… Зеленцы пощерботить прикажете? Спаржа как масло…

- Ладно, Кузьма, остальное все на твой вкус…

В.А. Гиляровский

«Москва и москвичи»




Ранний Завтрак


Хозяин заказывал повару, под видом раннего завтрака, на завтрашний день, решительный обед. И как заказывал! У мертвого родился бы аппетит. И губами подсасывал, и причмокивал…

- Да кулебяку сделай на четыре угла. В один угол положи ты мне осетра да вязигу, в другой запусти гречневой кашицы, да грибочков с лучком, да молок сладких, да мозгов, да еще чего знаешь там эдакого…

- Слушаю-с. Можно будет и так.

- Да чтобы с одного боку она, понимаешь – зарумянилась бы, а с другого пусти ее полегче. Да исподку-то, исподку-то пропеки ее так, чтобы рассыпалась, чтобы ее всю проняло, знаешь, соком, чтобы и не услышал во рту – как снег бы растаяла… Да сделай ты мне свиной сычуг. Положи в середку кусочек льду, чтобы он взбухнул хорошенько. Да чтобы к осетру обкладка, гарнир-то, гарнир-то чтобы был побогаче! Обложи его раками, да поджаренной маленькой рыбкой, да проложи фаршецом из снеточков, да подвась мелкой сечки, хренку, да груздочков, да репушки, да морковки, да бобков, да нет ли там еще какого коренья?

- Можно будет подпустить брюкву или свеклу звездочкой, - сказал повар.

- Подпусти и брюкву и свеклу. А к жаркому сделай ты мне вот какую обкладку…

- Пропал совершенно сон! – сказал Чичиков, переворачиваясь на другую сторону… Заснул он уже на каком-то индюке.

Н.В.Гоголь

«Мертвые души»



Масленичная тема для проповеди

Надворный советник Семен Петрович Подтыкин сел за стол, покрыл свою грудь салфеткой и, сгорая от нетерпения, стал ожидать того момента, когда начнут подавать блины… Перед ним, как перед полководцем, осматривающим поле битвы, расстилалась целая картина… Посреди стола, вытянувшись во фронт, стояли стройные бутылки… тут были три сорта водок, киевская наливка, шатолароз, рейнвейн и даже пузатый сосуд с произведением отцов-бенидиктинцев. Вокруг напитков в художественном беспорядке теснились сельди с горчичным соусом, кильки, сметана, зернистая икра (3 руб. 40 коп. за фунт), свежая семга и проч. Глаза его подернулись маслом, лицо покривило сладострастьем…

- Ну можно ли так долго? – поморщился он, обращаясь к жене.

- Скорее, Катя!

Но вот, наконец, показалась кухарка с блинами… Семен Петрович, рискуя обжечь пальцы, схватил два верхних, самых горячих блина и аппетитно шлепнул их на свою тарелку. Блины были поджаристые, пористые, пухлые как плечо купеческой дочки… Подтыкин приятно улыбнулся, икнул от восторга и облил их горячим маслом. Засим, как бы разжигая свой аппетит и наслаждаясь предвкушением, он медленно, с расстановкой обмазал их икрой. Места, на которые не попала икра, он облил сметаной… Оставалось теперь только есть, не правда ли? Но нет!.. Подтыкин взглянул на дело рук своих и не удовлетворился… Подумав немного, он положил на блины самый жирный кусок семги, кильку и сардинку, потом уж, млея и задыхаясь, свернул оба блина в трубку, с чуством выпил рюмку водки, крякнул, раскрыл рот…

Но тут его хватил апоплексический удар.

А.П.Чехов

- сразу в цитатник  [x]
- редактировать  

Понравилось? Поделись с друзьями: