Это – продолжение цикла публикаций «Небесные ангелы». Публикации 1407471 «Небесные ангелы – Ули Дериксон, рейс 847 TWA. Признания стюардессы» какие-то редиски поставили две единицы. А я переводил её три дня и картинки подбирал… Посмотрите, тоже интересно.

27 марта 1977 года – этот день навсегда вписан в историю авиации. Столкновение Боингов KLM 747 и Pan Am 747в аэропорту Лос-Родеос на Тенерифе унесло 583 жизни. Это была самая крупная катастрофа в авиации.

Выжил только 61 человек, все с борта Pan Am. Одной из выживших оказалась стюардесса Дороти Келли (Dorothy Kelly). Её мужество и мастерство спасли многих.

Рейс 1736 компании Pan Am вылетел из лос-анджелесского международного аэропорта (LAX), на его борту находились туристы. Их целью был остров Гран-Канария, откуда они должны были начать двенадцатидневный круиз по Средиземному морю. Боинг 747-121 (N736PA) «Клипер Виктор» (‘Clipper Victor’) сделал посадку в чикагском аэропорту ORD, чтобы взять на борт ещё одну группу отпускников, а потом приземлился в Нью-Йорке (аэропорт JFK), где взял последнюю партию пассажиров и поменял экипаж. На 380 пассажиров полагалось 13 стюардесс, в кабине пилотов под руководством капитана Виктора Граббса (Victor Grubbs) находились второй пилот Роберт Брэгг (Robert Bragg) и бортинженер Джордж Уорнс (George Warns).

Во время подготовки к трансатлантическому перелёту в комнате подготовки экипажей в аэропорту Джона Кеннеди (JFK) к Дороти Келли подошла старшая стюардесса Франсуаза Кольбер де Больё (Francoise Colbert de Beaulieu) и спросила, согласна ли она работать в первом классе и делать объявления для пассажиров, так как беспокоилась за свой французский акцент. Это согласие и спасло жизнь Келли.

В это же самое время в Амстердамском международном аэропорту Схипхол (AMS) Боинг 747-206B (PH-BUF) «Рейн» (‘The Rhine’) готовился к рейсу 4805, и тоже на Гран-Канарию. Капитаном был Якоб Луис Вельдхёйзен ван Зантен (Jacob Veldhuyzen Van Zanten), пилот-инструктор и знаменитость голландского лайнера, его портрет помещался в рекламных материалах и в журнале, предлагавшемся пассажирам на борту. Ван Зантен пользовался таким авторитетом, что, когда руководство авиалинии услышало о катастрофе, оно попыталось связаться с ним и отправить его на остров, чтобы оказать там помощь в расследовании. Вторым пилотом был Клаас Мёрс (Klaas Meurs), бортинженером Виллем Схрёдер (Willem Schreuder); 11 стюардов и стюардесс обслуживали 235 пассажиров.

Оба лайнера долетели до Канарских островов без приключений. Но когда аэробусы приближались к пункту назначения, поступили сообщения о взрыве бомбы в аэропорту Гран-Канарии Лас-Пальмас (LPA).

Сначала американский экипаж попросили кружить над аэропортом до его открытия. Но, когда потсупили сообщения о возможности второго взрыва, все самолёты были перенаправлены в аэропорт Лос-Родеос на Тенерифе, «Клиперу» было тоже велено лететь туда.

И американец присоединился к огромной стае самолётов, посланных на Тенерифе, среди них был и самолёт голландской авиалинии. Неожиданное нашествие авиалайнеров на крошечный аэродром вызвало хаос. Самолёты сгрудились на поле и ограничили место для посадки.

Дороти вспоминала: «Мы были очень заняты после посадки. Наземные службы не позволили пассажирам покинуть борт, потому что в крошечном аэропорту скопилось множество самолётов, и терминал был переполнен. Через некоторое время пассажиры стали нервничать и испытывать жажду, большинство их проделало весь путь, от самой Калифорнии».

Так как самолёт компании KLM приземлился первым, капитан Ван Зантен попросил, чтобы его пассажиров выпустили из самолёта и отправили в терминал, и его просьба была удовлетворена. Одна женщина решила остаться здесь, так как она жила на Тенерифе, остальным 234 пассажирам предстояло вновь подняться на борт самолёта.

Через несколько часов Лас-Пальмас открылся, и капитаны Ван Зантен и Граббс с нетерпением ожидали, когда можно будет доставить, наконец, пассажиров на соседний остров. Когда самолёты готовились к взлёту, начался густой туман, и видимость резко ухудшилась.

«Клипер» Pan Am с пассажирами на борту и горючим, достаточным для подскока на соседний аэродром, был готов взлететь. Но выход на взлётную полосу преграждал лайнер KLM, находившийся всего в 12 футах (3,5 м), а это означало, что придётся ждать, когда голландец заправится и возьмёт на борт пассажиров.

Так как параллельную рулёжную дорожку заблокировали другие самолёты, лайнерам пришлось пятиться назад по одной взлётной полосе, а потом развернуться, чтобы взлететь. Первым шёл Боинг KLM, за ним – Боинг Pan Am. В аэропорту Тенерифе не было наземного радара, туман сгущался, и диспетчерам на вышке приходилось полагаться на радиопереговоры, чтобы следить за местонахождением каждого самолёта.

Лайнер KLM достиг конца взлётной полосы, развернулся (что в условиях тумана и крошечного аэропорта, забитого другими самолётами, было сделать очень непросто), и был готов подняться в воздух. Капитан Ван Зантен был в нетерпении, двинул дроссель вперёд и начал движение. Второй пилот Мёрс сказал, что разрешения на взлёт с вышки ещё не поступало, на что Ван Зантен коротко ответил: «Знаю. Давай, запрашивай», и потянул дроссель назад. Мёрс сообщил по радио, что они готовы к взлёту, и ему дали обычные указания, которым они должны следовать после взлёта. Мёрс повторил разрешение на взлёт, закончив сообщение словами «Готовимся к взлёту». Ван Зантен вмешался и сказал: «Взлетаем».

Запутавшись в переводе и не видя взлётную полосу, диспетчер просто ответил “Ok”.

Аэробус Pan Am теперь медленно двигался по взлётной полосе, а экипаж отчаянно пытался понять, куда рулить. Трудности общения с вышкой привели к тому, что пилоты не могли понять, какую рулёжную дорожку им сказал занять диспетчер, первую или третью. От вышки было мало толку, схемы аэропорта устарели, рулёжные дорожки не были размечены, а видимость сделалась менее 200 метров.

В 17.06 по Гринвичу KLM 747 начал выруливать на взлёт. Вышка дала указание американскому экипажу «Доложите, когда освободите полосу», на что он ответил: «Хорошо, мы доложим, когда освободим». Бортинженер KLM Схрёдер услышал это заявление и выразил озабоченность. «Он уже покинул полосу, этот Pan Am»? Капитан Ван Зантен ответил «Да» и продолжил движение по взлётной полосе.

В густом тумане капитан Граббс увидел посадочные огни голландца и вскричал: «Он приближается… Смотри!» На какую-то долю секунды им показалось, что они пропустили свой поворот и достигли конца взлётной полосы. Но вскоре стало понятно, что на них движется 350-тонная махина.

Граббс закричал: «Проклятие, этот сукин сын приближается!» Второй пилот Брагг вопил: «Уходим! Уходим!». Они тут же дали полный газ и резко повернули налево в тщетной попытке избежать столкнолвения.

В это время в салоне стюардесса Келли стояла рядом с аварийным выходом в передней части самолёта. «Я стояла у двери 1R, передней правой двери, и пила кофе, который мне дал Мигель (Торрех), а Карла (Джонсон) стояла в нескольких футах от меня. И вдруг что-то пошло не так,- вспоминала потом она. – П о самолёту стали летать вещи, всё было как в замедленном действии. Всё поменялось за считанные секунды. Я находилась там, откуда нельзя было выглянуть из самолёта, и подумала, что, наверное, взорвалась бомба. Всё изменилось мгновенно».

KLM 747 шёл со скоростью 160 миль в час (257 км ⁄ ч), когда на нём заметили Pan Am, отчаянно пытавшийся очистить взлётную полосу. Голландский экипаж тщетно попытался оторваться от земли, полностью заправленный самолёт ударился хвостом о взлётную полосу.

При попытке отрыва от земли передняя стойка шасси не задела Pan Am, но левые двигатели, нижняя часть фюзеляжа и основные опоры шасси врезались в правый борт «Клипера», разорвав среднюю часть лайнера над крылом, а третий и четвёртый двигатели угодили в верхнюю палубу за кабиной пилотов.


KLM некоторое время продержался в воздухе, потом рухнул в 150 метрах от места столкновения и прокатился по полосе ещё 300 метров. Тут же начался сильный пожар. Все находившиеся на его борту погибли.

Дороти Келли получила удар по голове обломком самолёта, и её сбросило через пол салона в грузовой отсек. Она очнулась в полной темноте, оглушённая и дезориентированная, совершенно не понимавшая, что случилось. Она увидела над головой слабый источник света и пошла на него. Она пробралась в переднюю часть самолёта и увидела ужасную картину.

«KLM срезал верхушку Pan Am так, как будто открыл банку с сардинами, верх полностью отсутствовал. Все в салоне были мертвы. Келли нашла двух пассажиров и спросила, как они там оказались, но они не могли ответить.

Тут сработал профессионализм Келли, она начала кричать «Нам надо выбраться отсюда. Нам придётся прыгать. Нам надо выйти». Она отчаянно пыталась найти выход, чтобы начать эвакуацию, но не повреждённые выходы оказались заклиненными. Те приёмы эвакуации, которым Дороти была так хорошо обучена, оказались здесь невозможными. Теперь ей оставалось полагаться только на свои инстинкты.

Один из четырёх двигателей Pan Am продолжал работать после аварии, а всё управление в кабине пилотов было отрезано. Келли понимала, что необходимо выбираться как можно быстрее, и, поскольку начинался пожар и вокруг стали раздаваться взрывы, она стала побуждать пассажиров прыгать с самолёта. А когда они отказались, она вытолкнула их, а потом прыгнула сама.

«Помню, как прыгали люди. Я огляделась; похоже было, что смотришь из окна второго этажа, до земли было футов двадцать пять (7,5 м), и мне было страшно, потому что я была босая, а внизу был только искорёженный металл, и я сказала себе: «О, боже, мы пережили это, а теперь убьёмся, спрыгнув на этот хлам».

Когда Келли приступила к эвакуации, она заметила, что из раны на голове идёт кровь. Разглядев в этой мясорубке несколько коллег, она подбежала к ним и спросила, насколько серьёзна её рана. Когда ей сказали, что рана поверхностная, она вернулась к спасению людей.

Коллеги кричали ей: «Дороти, не возвращайся! Ты слишком близко. Не возвращайся!» Но она не обратила внимания на их крики. «Я знала, что я должна была делать. Я вернулась и стала вытаскивать людей из самолёта».

Большинство пассажиров было людьми пожилого возраста, и многие из них получили травмы, прыгая из дыры над крылом. Потеряв ориентацию и находясь в состоянии шока, некоторые из прыгнувших стояли рядом и болтали, а одна даже прогуливалась на высоких каблуках. Келли кричала им, чтобы они отошли как можно дальше, а тех, кто не мог пошевелиться, она сама оттаскивала из опасной зоны.

Пока Дороти суетилась, оказывая помощь выжившим, она заметила что-то белое под носом самолёта. Оказалось, это был капитан Граббс. Он не мог пошевелиться, она схватила его за руки и побежала с ним от самолёта, тут, наконец, взорвался двигатель. Очевидец позже рассказывал, что она «была похожа на Дорожного Бегуна (персонаж серии короткометражных мультсериалов Looney Tunes и Merrie Melodies «Хитрый койот и Дорожный бегун»), пятясь назад со скоростью 50 миль в час».

Описывая ту ужасную сцену, Келли сказала: «И тут передняя часть самолёта, под которой мы только что находились, начала двигаться, раздался скрежет и стон, и совершенно неожиданно она как бы осела набок, как огромный выброшенный на сушу кит, утративший волю к жизни, потому что он не смог вернуться в воду, положил голову и умер.»

Потом она наткнулась на женщину, лежавшую под крылом. Пассажирка спрыгнула с самолёта, а на неё прыгали другие. Она была сильно изранена и вся в крови. Келли осторожно, как только могла, оттащила и её.

В это время выжившие, многие с очень тяжёлыми травмами, ожидали спасения от Келли и второго пилота Брагга, который продолжал оказывать помощь, несмотря на сломанную лодыжку.

Спасательные службы откликнулись на происходившее с опозданием. Из-за густого тумана на вышке не знали, что случилось, и лишь когда поступили первые сигналы от передатчиков радиолокационный маяков, спасатели сначала прибыли к месту крушения KLM, не понимая, что в катастрофе пострадали два самолёта.

Заметив, что взрывы на месте катастрофы становится всё чаще, Келли кричала уцелевшим, но остававшимся на борту, чтобы они прыгали, так как понимала, что времени до взрыва всего аэробуса оставалось совсем мало. Люди продолжали усилия по спасению пассажиров до тех пор, пока не стало ясно, что больше никто из самолёта не выйдет.

С болью узнала она впоследствии от выживших, что некоторые пассажиры просто оставались на своих местах, ожидая, пока им скажут, что делать. «Я до сих пор не могу представить, каково это было – находиться внутри самолёта, видимо, повреждения были такими сильными, что не всем удалось пробраться к этой дыре над крылом. Самым худшим воспоминанием для меня остаются люди, вопящие и стучащие в окна иллюминаторов, а мы не могли попасть в ту часть самолёта и вызволить их. Мне много лет после этого снились кошмары».

В последний раз проверив с Браггом место аварии, она одной из последних уехала на машине скорой помощи. Но её спасательная миссия на этом не закончилась. Прибыв в больницу, она отказалась от лечения и вызвалась добровольно помогать медицинскому персоналу. Дороти занялась занесением в бирки фамилий выживших, их возраста, аллергии на лекарства, а потом её попросили помочь жертвам с ожогами, и она снимала с них обгоревшую одежду и участки кожи для предотвращения инфекции.

«Это было по-настоящему ужасно, но адреналин ещё действовал, думаю, именно так люди справляются с войной и подобными вещами. Не останавливаешься, чтобы подумать о том, как это скажется на тебе, вот работа, а вот ты, которая должна эту работу сделать».



И лишь сейчас, пытаясь воспользоваться ножницами, Дороти поняла, что у неё сломана рука. Наконец она сдалась и позволила медикам заняться ею.

После того, как Дороти оказали необходимую помощь, она и её коллеги продолжали помогать пассажирам. «И началась наша больничная жизнь. Карла, и я, и Боб Брагг делали обходы, Боб в инвалидном кресле или на костылях. Мы подходили к пассажирам и говорили с ними. Работа продолжалась; она не прекратилась в больнице, но об этом не думалось. Ты просто говоришь себе: «Ладно. О капитане мы позаботились. Он в порядке. А теперь нужно поговорить с пассажирами, позаботиться о них. Они всё ещё были нашими пассажирами».

После долгого лечения и восстановления на Тенерифе Дороти Келли вернулась в США, а через полтора года она снова стала летать на самолётах Pan Am.

К декабрю 1988 года её базовым аэропортом стал Хитроу, и она стала жить в Лондоне с другими членами экипажа, когда одна из её коллег попросила её поменяться рейсами. Келли отказалась, потому что хотела провести время с семьёй в Нью-Йорке. Рейс PA103 выполнял авиалайнер Boeing 747-121 по маршруту Франкфурт-на-Майне—Лондон—Нью-Йорк—Детройт, но через 58 минут после взлёта в его грузовом отсеке в носовой части произошёл взрыв пластичной взрывчатки семтекс. Авиалайнер от взрыва полностью разрушился, и его горящие обломки рухнули на город Локерби (Шотландия). Погибли 270 человек — 259 на борту самолёта (243 пассажира и 16 членов экипажа) и 11 на земле. Дороти сняли с графика и отправили помогать скорбящим родственникам и другим стюардессам.

Когда в 1991 году компания Pan American прекратила своё существование, самыми выгодными маршрутами Хитроу завладела United Airlines. Многих сотрудников, в том числе и Келли, уволили. Женщина, множество раз награждённая за храбрость (она, кстати, первой была удостоена награды министерства транспорта США) попала в сложную жизненную ситуацию.

Пятилетняя судебная тяжба с компанией United, наконец, завершилась, и Дороти и часть других бывших членов экипажа Pan Am были восстановлены на работе. А после террористических атак 11 сентября [2001] Келли вновь показала, какая она невероятная женщина, предложив свою помощь и поддержку пострадавшим.

Она вернулась в Америку в октябре 2006 года, продолжала летать на самолётах United из аэропорта Вашингтона.

То ужасное, что Дороти Келли увидела 28 марта 1977 года, оставило свой отпечаток на всю жизнь. «Я узнала, что наше обучение по оказанию экстренной помощи очень хорошее и крайне нужное. Думаю, я научилась быть терпеливее. Кажется, я стала более гибкой и быстрее прихожу в себя, если происходит что-то плохое. Увидев такой ужас, я понимаю, что всё дурное, что случается со мной, ничто по сравнению с общей картиной. Что бы жизнь ни уготовила, всё, что ты можешь сделать – это принять меры предосторожности».

Последующее расследование, предпринятое испанской, голландской и американской бригадами, показало, что первопричиной катастрофы стало решение капитана KLM о взлёте без разрешения авиадиспетчеров. Расследование уточнило, что Ван Зантен начал взлёт не умышленно, а в результате непонимания между экипажем и вышкой, он был совершенно уверен в том, что ему дали разрешение на взлёт. Голландские следователи упирали на этот факт, но в итоге KLM признала ответственность своего экипажа, и авиалиния выплатила родственникам жертв компенсации.

Катастрофа на Тенерифе стала водоразделом в истории авиации, она изменила требования безопасности не только в небе, но и на земле. И послужила наглядным примером того, как череда событий, включающая в себя погодные условия, организационные моменты и небезопасные действия могут привести к трагедии.

Эта катастрофа оказала длительное влияние на радиосвязь между самолётом и управлением воздушным движением, Был сделан больший упор на использование стандартизированной фразеологии в сообщениях, что должно сократить возможность неправильного понимания.

Менее опытным членам экипажа было также рекомендовано подвергать сомнению действия своих капитанов после того, как второй пилот Клаас Мёрс не возразил капитану Ван Зантену, когда тот начал взлёт. Эта концепция позднее развилась в то, что сегодня известно как управление взаимодействием с экипажем (CRM), и теперь является обязательным для всех пилотов международных авиалиний.

Вновь и вновь я сталкиваюсь с пассажирами, которым невдомёк, зачем вообще на борту самолёта стюардессы. Это есть, и это будет всегда: БЕЗОПАСНОСТЬ. Дороти есть что сказать забывшим об этом: «Дело не в том, чтобы накормить вас или как быстро вы получите бокал шампанского. Наша главная задача – встретить вас в самолёте и проводить в пункте вашего назначения так безопасно, как это возможно, а на это никогда почему-то не обращают должного внимания. Возможно, вы вспомните это, когда полетите в следующий раз».

Говоря после катастрофы, Дороти Келли просто сказала: «Я сделала, что смогла».

Особо следует упомянуть других выживших членов экипажа рейса Pan Am 1736 Карлу Джонсон, Сьюзен Донован и Джоан Джексон. После столкновения Джонсон растерялась, но, увидев, как усиливается пожар, собралась с духом и велела испуганным пассажирам покинуть самолёт. Оказавшись в ловушке, когда из-под них ушёл пол, Донован и Джексон выбрались ползком наверх и оставили самолёт вместе с другими пассажирами, прокладывая себе путь по искорёженному и рушащемуся фюзеляжу. Оказавшись на земле, они оказывали помощь раненым, ожидавшим перевозки, и успокаивали их.

Мы также помним других членов экипажа, погибших при исполнении своих обязанностей: стюардесс Франсуазу Кольбер де Больё Гринбом, Мари Асаи, Кристину Экелунд, Луизу Гарсию Флуд, Сатико Хирано, Мэрилин Лукер, Эйзель Сарп, Кэрол Томас и Мигеля Торреха Пере. А также тех, кто был на борту рейса KLM 4805: К. У. Сонневельд, А. Т. А. ван Страатен, Х. У. Флёр-Тоби, А. К. Бауви, Б. М. Йоссе-Вилдсхут, У. М. Кёлен, Й. М. Л. ван Ставерен-Марехал, Й. Х. М. Схурманс-Тиммерманс, М. Мэй-Лефебер, М. Е. Виргевер-Дрент, М. М. Том-Карсбом.

Многие цитаты для этой статьи взяты из книги «Пристегните ремни! История и героизм в салоне Pan Am» (‘Fasten Your Seat Belts! History and Heroism in the Pan Am Cabin’) Валери Лестер, а также из интервью, которое Шейла Коллис взяла у Дороти Келли для сайта ‘Island Connections’ в 2007 году.

- сразу в цитатник  [x]
- редактировать  

Понравилось? Поделись с друзьями: