7 (18) августа 1782 года на Сенатской площади был торжественно открыт памятник Петру Первому, который через полвека получит от Пушкина имя «Медный всадник». Хотя многие думают, что это – первый памятник Петру, это не так. Ещё при жизни первого российского императора было начато изготовление конной статуи, но завершён памятник был лишь в 1747 году. Сейчас он стоит у Инженерного (Михайловского) Замка. Считается, что именно этот памятник имеет наибольшее портретное сходство с царём, так как его автор, скульптор Бартоломео Карло Растрелли (отец архитектора Бартоломео Франческо Растрелли), ещё при жизни Петра сделал гипсовую маску для музея восковых фигур в Ватикане, второй слепок он использовал для изготовления бюста царя в латах и для этого памятника. Но Екатерине он не нравился, и она решила создать новый. Был объявлен конкурс на проект памятника. В конкурсе приняли участие как русские, так и зарубежные авторы. Свои идеи предложили Михаил Ломоносов и другие академики, Якоб фон Штелин, гравёр, картограф, мастер фейерверков, видный деятель российской Академии Наук, придумал сразу несколько вариантов, один из которых представлял Петра, заковавшего в цепи Невежество, Суеверие, Леность и Ложь. А вокруг царя должны были водить хоровод четыре девы: Трудолюбие, Благоразумие, Правосудие, Победа. Ведь тогда аллегории были в большой моде. Дени Дидро, например, предложил изобразить двух дев, одна из которых должна была олицетворять любовь народа, другая – побеждённое Петром варварство. Екатерина не утвердила ни один из этих проектов, но по совету того же Дидро пригласила из Франции знаменитого скульптора Фальконе.

Работа над памятником шла трудно. Сначала требовалось найти камень для пьедестала. Подходящий камень был найден на берегу Финского Залива близ деревни Конная Лахта. В своём первоначальном виде камень весил около 2000 тонн, имея размеры около 13 м в длину, 8 м в высоту и 6 м в ширину. Позднее часть его была стёсана. Отсечённые части камня прикрепили к основному монолиту, чтобы впоследствии использовать согласно художественному замыслу Фальконе для «удлинения» пьедестала. Вместе с двумя отколотыми кусками, позже состыкованными с основным монолитом во фронтальной и тыловой частях, совокупный перемещаемый вес Гром-камня составлял 1500 тонн. По местной легенде, своеобразную форму камень приобрёл в результате удара молнии, расколовшей гранитную скалу. Отсюда и его название.

Работы по обтёсыванию камня проводились во время его транспортировки до тех пор, пока посетившая Лахту Екатерина II, прибывшая посмотреть на перемещение камня, не запретила дальнейшую обработку, желая, чтобы камень прибыл в Петербург в своём «диком» виде без утраты объёма. Окончательный вид камень приобрёл уже на Сенатской площади, значительно утратив свои первоначальные размеры. Эта доводка проходила под руководством академика Юрия Фельтена.

Началу перевозки камня соответствовала серьёзная подготовка. Было проведено исследование предлагаемой для перевозки камня десятикратно уменьшенной модели «машины». Её испытания показали, что движением пальца можно тащить 75-пудовую тяжесть. Наиболее рациональным решением была призана установка камня на деревянной платформе, перекатываемой по двум параллельным желобам, в которые были уложены 30 пятидюймовых шаров. Был выбран достаточно прочный материал для желобов и шаров. Он состоял из сплава меди с оловом и галмеем. Разработали процесс подъёма камня с помощью рычагов и домкратов для подведения под него платформы. При этом специально были приняты меры по страховке камня от его падения при аварии.

Работы по перемещению камня начались 26 сентября 1768 года. Были построены казармы для 400 рабочих, а до берега Финского залива прорублена просека шириной 40 метров и длиной почти 8 км. Далее, вокруг валуна, ушедшего в землю на пять метров, выкопали котлован, тем самым полностью освободив его. От камня отделили часть, отколотую ударом молнии, и освободили его от лишних наслоений, что облегчило груз на 600 тонн. 12 марта 1769 года камень рычагами водрузили на деревянную платформу. После изъятия камня оставшийся котлован постепенно заполнила вода. Образовавшийся водоём сохранился до настоящего времени. Его называют Петровским прудом; 15 февраля 2011 года этому пруду с прилегающей территорией присвоен статус памятника природы.

Уникальная транспортная операция продолжалась с 15 (26) ноября 1769 года по 27 марта (7 апреля) 1770 года, когда проложенная дорога, промёрзшая на полтора метра, могла выдерживать нагрузку. Скалу при помощи огромных домкратов приподняли и поместили на специально созданную транспортную машину. Непосредственное перемещение транспортной машины осуществляли двумя кабестанами. За сутки по прямой проходили примерно 20—З0 шагов. На поворотах скорость снижалась.

Камень был доставлен на берег к востоку от нынешнего заказника Северное побережье Невской губы, где для его погрузки соорудили специальную пристань. При малой воде остатки этой пристани можно видеть у берега невдалеке от расколотого валуна, лежащего у самого уреза воды.

Транспортировка камня по воде осуществлялась на судне, специально построенном по чертежу известного галерного мастера Григория Корчебникова. Оно транспортировалось двумя парусными краерами, поддерживающими по бокам для увеличения остойчивости. Проводка началась только осенью. Длина маршрута составила без малого 13 километров. Гигантский Гром-камень при огромном стечении народа прибыл в Петербург на Сенатскую площадь 26 сентября 1770 года. Для выгрузки камня у берега Невы был использован приём, уже применённый при погрузке: судно было притоплено и село на предварительно вбитые в дно реки сваи, что дало возможность сдвинуть камень на берег.

Несмотря на принятые меры, во время пути неоднократно возникали аварийные ситуации, грозившие крахом всему предприятию. Пять раз камень срывался с транспортной машины и глубоко уходил в землю. Тем не менее все проблемы удалось успешно решить.
В честь перевозки камня была выбита памятная медаль с надписью «Дерзновению подобно. Генваря, 20. 1770».
Жители Петербурга были так удивлены видом огромной скалы, что, как тогда писали, «многие охотники ради достопамятного определения сего камня заказывали делать из осколков оного разные запонки, набалдашники и тому подобное».

Законченная в июле 1769 года гипсовая модель памятника ожидала отливки (голова Петра никак не удавалась Фальконе, её изготовила его помощница и ученица, Мари Анн Колло). Фальконе, которому никогда прежде не приходилось самому выполнять подобные работы, отказался делать отливку самостоятельно и ожидал приезда французского мастера Б. Эрсмана. Литейщик в сопровождении трёх подмастерьев прибыл 11 мая 1772 года, имея при себе для гарантии успеха всё необходимое: «землю, песок, глину…». Однако мастер оказался не в состоянии выполнять требования скульптора и скоро, по настоянию Фельтена, был уволен. С этого момента все подготовительные работы к отливке осуществлял сам Фальконе.
Первая отливка скульптуры состоялась летом 1775 года. По легенде, во время работы лопнула труба, по которой заливалась бронза, и только благодаря стараниям мастера Емельяна Хайлова удалось спасти нижнюю часть памятника. В 1777 году были выполнены верхние части скульптуры, не получившиеся при первой отливке.

В 1778 году Фальконе был вынужден покинуть Россию. Уезжая, он увёз с собой все чертежи и технические расчёты. Работы по завершению памятника были поручены Ю. М. Фельтену. Памятник был торжественно открыт 7 августа (18 августа) 1782 года, к столетию вступления на престол Петра I, при огромном стечении народа, в присутствии императорской фамилии, дипломатического корпуса, приглашённых гостей и под гром оркестра с пушечной пальбой.На его открытие Фальконе так и не был приглашён.

Фальконе так писал о памятнике: «Монумент мой будет прост… Я ограничусь только статуей этого героя, которого я не трактую ни как великого полководца, ни как победителя, хотя он, конечно, был и тем и другим. Гораздо выше личность созидателя-законодателя…» Скульптор изобразил Петра в подчёркнуто динамическом состоянии, одел его в простую и лёгкую одежду, которая, по словам скульптора, принадлежит «всем нациям, всем мужам и всем векам; одним словом, это героическое одеяние». Богатое седло он заменил медвежьей шкурой, которая символизирует нацию, цивилизованную государем. Постамент в виде громадной скалы — символ преодолённых Петром I трудностей, а введённая в композицию змея представляет собой остроумную находку в решении задачи по обеспечению статической устойчивости монумента. Её появление под ногами вздыбленного коня достаточно убедительно объясняется тем, что она изображает «враждебные силы». И только венок из лавра, венчающий голову, да меч, висящий у пояса, указывают на роль Петра как полководца-победителя.

На одной из складок плаща Петра I скульптор оставил надпись «Лепил и отливал Этьен Фальконе парижанин 1778 года».

Первоначально надпись на памятнике должна была содержать в себе перчисление всех заслуг Петра. Дидро предложил написать коротко: «Петру Первому посвятила памятник Екатерина Вторая. Воскресшая доблесть привела с колоссальным усилием эту скалу и бросила её под ноги героя». Фальконе решился упростить эту надпись: «Петру Первому воздвигла Екатерина Вторая». Екатерина вычеркнула слово «воздвигла». И теперь надпись на постаменте гласит: «ПЕТРУ перьвому ЕКАТЕРИНА вторая лѣта 1782.» с одной стороны, и «PETRO primo CATHARINA secunda MDCCLXXXII.» — с другой, подчёркивая тем самым замысел императрицы: установить линию преемственности, наследия между деяниями Петра и собственной деятельностью.

В 1976 году в памятнике были обнаружены трещины и была проведена его реставрация. Также было проведено рентгенологическое исследование, которое выявило что хвост служит лишь балансиром, а сам каркас проходит только через задние ноги коня. Причиной трещин стал «пережог» металла, вероятно произошедший при повторной отливке верха скульптуры.

О памятнике существует множество легенд. Самая известная легенда о говорит, что во время Отечественной войны 1812 года в результате отступления русских войск возникла угроза захвата Санкт-Петербурга французскими войсками. Обеспокоенный такой перспективой, Александр I приказал вывезти из города особо ценные произведения искусства. В частности, статс-секретарю Молчанову было поручено вывезти в Вологодскую губернию памятник Петру I, и на это было отпущено несколько тысяч рублей. В это время майор Батурин добился свидания с личным другом царя князем Голицыным и передал ему, что его, Батурина преследует один и тот же сон. Он видит себя на Сенатской площади. Лик Петра поворачивается. Всадник съезжает со скалы своей и направляется по петербургским улицам к Каменному острову, где жил тогда Александр I. Всадник въезжает во двор Каменоостровского дворца, из которого выходит к нему навстречу государь. «Молодой человек, до чего ты довёл мою Россию, — говорит ему Пётр Великий, — но покуда я на месте, моему городу нечего опасаться!» Затем всадник поворачивает назад. Поражённый рассказом Батурина, князь Голицын передал сновидение государю. В результате Александр I отменил своё решение об эвакуации памятника. Памятник остался на месте. Есть предположение, что легенда о майоре Батурине легла в основу сюжета поэмы А. С. Пушкина «Медный всадник».

"Всё Божье и моё" - гласит еще одна легенда о памятнике. Якобы царь в месте, где он установлен, перепрыгивал на коне Неву с одного берега на другой. И при этом произносил: "Всё Божье и моё". Дважды он перепрыгнул и произнёс эту фразу, а на третий раз оговорился, сказав: "Всё моё и Божье". Получается, что царь поставил себя выше Бога. Сказав это, царь окаменел.

В петербургском фольклоре широко распространена легенда о видении призрака Петра Великого будущему императору Павлу I на месте, где ныне находится Медный всадник.

Однажды вечером Павел в сопровождении своего друга князя Куракина шёл по улицам Петербурга. Вдруг впереди показался человек, завёрнутый в широкий плащ. Казалось, он поджидал путников и, когда те приблизились, пошёл рядом с ними. Павел вздрогнул и обратился к Куракину: «С нами кто-то идёт рядом». Однако тот никого не видел и пытался убедить в этом великого князя. Вдруг призрак заговорил: «Павел! Бедный Павел! Я тот, кто принимает в тебе участие». Затем призрак пошёл впереди путников, как бы ведя их за собой. Подойдя к середине площади, он указал место будущему памятнику. «Прощай, Павел, — проговорил призрак, — ты снова увидишь меня здесь». И когда, уходя, он приподнял шляпу, Павел с ужасом разглядел лицо Петра.

Как показывает текстологический анализ легенды, она восходит к мемуарам баронессы фон Оберкирх. Баронесса подробно описывает обстоятельства, при которых сам Павел публично, хотя и против своей воли, рассказал эту историю. Имея в виду высокую достоверность мемуаров, основанных на многолетних дневниковых записях и дружбу между баронессой и Марией Фёдоровной, супругой Павла, вероятнее всего, источником легенды действительно является сам будущий государь.

Г. фон Оберкирх сообщает, что через полтора месяца после памятного ужина Павел получил письмо из Петербурга. В письме сообщалось о торжественном открытии памятника Петру Великому, известного впоследствии как Медный всадник. По словам Г. фон Оберкирх, хотя при чтении письма государь пытался улыбаться, мертвенная бледность покрыла его лицо.

В годы Великой Отечественной войны было поверье, что, пока памятник Петру на месте, город будет стоять. И Ленинград выстоял! Памятник, правда, был укрыт от бомбёжек и обстрелов.

Есть, конечно, и анекдоты о Медном Всаднике. Вот один из них.

Николай I сказал 1 апреля полицмейстеру Петербурга Бутурлину: «Статую Петра I (медного всадника) украли. Приказываю в 24 часа найти её, поставить на место, а вора посадить в тюрьму». Надо сказать, что Бутурлин обладал в избытке усердием, чего нельзя было сказать о его уме. Он срочно отправился на розыск, а проезжая по Сенатской площади, обнаружил "пропажу". Но и тогда его не осенило. Хозяину Зимнего дворца было лично доложено, что имело место ложное донесение (о краже монумента).
Николай рассмеялся: «Сегодня же первое апреля, Бутурлин. Подумал ли ты, что эту махину невозможно украсть?» Что происходило в голове ретивого полицейского чина, истории неведомо. Однако достоверно известно, что на следующий год 1 апреля он также разыграл императора.
Во время посещения последним театра доложил, что горит Зимний дворец. Николай срочно отбыл к месту пожара и, убедившись в отсутствии оного, потребовал объяснения. Шутнику при этом пришлось убедиться в том, насколько справедлива латинская поговорка "Что позволено Юпитеру, не позволено быку".
Взбешённый император изрёк: «Ты дурак, Бутурлин. Но не думай, что это первоапрельская шутка. Завтра я скажу тебе то же самое».
После этого неудачный шутник был назначен генерал-губернатором в Нижний Новгород. Спустя некоторое время царь посетил этот город и услышал отрицательные отзывы о деятельности губернатора, в частности, о том, что он не принимает должных мер по борьбе с пожарами. Соответствующее августейшее порицание было высказано и меры по нему были приняты: генерал-губернатор обязал всех домовладельцев предупреждать полицию о пожаре за два часа до начала оного. Когда информация на сей счет дошла до Николая, он решил, что Бутурлину самое место в Сенате.

О состоянии знаменитого Медного всадника в Петербурге, как правило, вспоминают раз в пять лет к каждому более-менее круглому юбилею Петра. Перед днём рождения царя, 30 мая, рабочие вооружаются мягкими тряпочками и обрабатывают раствором пчелиного воска в бензине бронзовые яйца императорского коня. Так они добиваются образования зеленой патины, предохраняющей металл от дальнейшего окисления. Но их усилий хватает ненадолго: уже в конце июня гениталии у фальконетовского памятника снова сияют на солнце, смущая многочисленных туристов. И ничего с этим нельзя поделать: натереть до блеска яйца коня Петра I в ночь выпускного бала - традиция курсантов питерских военно-морских училищ.

- сразу в цитатник  [x]
- редактировать  

Понравилось? Поделись с друзьями: