Детская стоматология в Союзе была трэшовой! Как лечили зубы в СССР. Детский страх на всю жизнь.

Вообще мы были довольно бесстрашными детьми, но всё же были некоторые моменты в жизни, при одной только мысли о которых по спине пробегал холод, а живот начинал начинал ныть и прилипал к позвоночнику.

Родители говорили, что в свой первый поход к стоматологу я, сидя в кресле, пытался бить доктора ногами... Не помню такого, но охотно в это верю. Моё первое воспоминание о стоматологическом кабинете - это слепящий свет в глаза, неприятный запах спирта и каких-то горьких лекарств и некрасивая пожилая женщина с чёрными волосами над верхней губой, лезущая ко мне в рот металлическими щипцами. "Не дёргайся, больнее будет", приговаривала она...

Не смотря на то, что в качестве компенсации отец вручил мне тогда модельку "Москвич" с надписью "Аэрофлот", ходить к стоматологу я больше категорически не хотел.

Всю дорогу до дома я отходил от пережитого, а кусок ваты смоченный каким-то лекарством, который прикрывал рану от удалённого зуба, создавал во рту омерзительный привкус.

Совсем скоро, в 1987 году я пошёл в школу. Новые друзья, новые развлечения - мне нравилась вся эта школьная движуха. Но в один прекрасный день наша учительница объявила, что завтра мы всем классом идём к стоматологу. Наступила гробовая тишина, по-моему я даже услышал как кто-то шёпотом произнёс нехорошее слово, смысл которого означает наступление локального катаклизма. Избежать похода не удалось. "Да не переживай, просто посмотрят и всё", убеждали меня родители.

Утро, как назло, выдалось дождливое, невыспавшиеся лица одноклассников дали мне понять, что кошмары мучали не только меня, но и всех остальных. Троллейбус довёз нас быстро, и мы обречённо зашли в уже знакомое мне страшное серое здание в переулке Театральный. В этом здании и сейчас расположена муниципальная стоматология. Не могу мимо неё спокойно ездить.

Нас усадили в предбанник и сказали заходить по очереди, когда загорится лампочка. Конечно же, когда она загорелась, никто не шелохнулся и все остались сидеть на жёстких стульях, обитых коричневым дермантином. "Так, ну что, кто самый смелый?", с напускной строгостью произнесла наша учительница. Все потупили глаза - в этой ситуации смелым не хотелось быть никому. Из кабинета вышла крупная женщина в белом халате: "Надежда Ивановна, здравствуйте! Пятерых запускайте", сказала она учительнице. Помнящая все наши фамилии по порядку их расположения в классном журнале, Надежда Ивановна отправила на расправу первых обречённых.

Из-за закрытых дверей периодически слышалось леденящее кровь свистящее жужжание бор-машин, приглушённые вскрикивания и мычание, затем по одиночке стали выходить держащиеся за щеки пацаны и девчонки. Через какое-то время настала и моя очередь, и я очутился в большом холодном кабинете, стены которого были отделаны блестящим белым кафелем.

В ряд стояли 5 или 6 стоматологических кресел, на четырёх из которых сидели мои бледные друзья с мокрыми полосками слёз на щеках. Рядом с каждым креслом на столике в металлических ёмкостях лежали какие-то ужасные инструменты, гнусно пахло жжёной костью, спиртом и лекарствами.

"Ну, что стоишь, садись!", скомандовала женщина в очках в роговой оправе, "Фамилия? как тебя зовут? Лёша? Открывай рот. Шире!", и начала с отвратительным скрежетом ковыряться в моих зубах кривой металлической острой штукой.

"Нижняя четвёрка кариес...верхняя шестёрка кариес...верхняя пятёрка на удаление..." бормотала женщина. "Ну, Лёша, придётся немного потерпеть. Ты же мужчина. Будешь хорошо себя вести - получишь подарок", обнадёжила она меня.

Сложно придумать более страшное пыточное устройство, чем советская стоматологическая бор-машина, работающая на низких оборотах. Ни о какой анестезии речи не шло, да я и не знал, что она бывает, поэтому обречённо воспринимал её отсутствие как дОлжное. Не помню как долго это продолжалось, но были моменты, когда я не мог сдержать сдавленный крик. "Вжжжжжжжжииииу, вжжжиии, вжж, вжжжжжжж" мне казалось, что это будет длиться вечно, боль порой острой иглой вонзалась в мой мозг. "Потерпи, недолго осталось. Молодец. Тааааак. Сплюнь" Разделавшись с кариесом и залепив рассверленные зубы чем-то неприятным, не предупредив меня, что сейчас будет удаление, врач хищно и стремительно дёрнула мой безнадёжный для лечения молочный зуб - справедливости ради скаэу, что удаления я почти не заметил. "Ну вот и всё, Лёша. Держался ты молодцом", улыбнувшись сказала мне доктор и вручила маленькую серую коробочку размером со стирательную резинку, внутри которой лежал мой ополоснутый водой удалённый зуб. "Пафыбо, дофыдання", пробубнил я онемевшим ртом с окровавленной ватой внутри, слезая с кресла. "Дофыдання! Зови следующего", передразнила меня доктор, и я счастливый от того, что всё позади, вылетел в коридор.

Одна из тех пломб прожила у меня во рту всего пару дней - она была вытащена из свежезалеченного зуба советской ириской, однако этот факт я никому не сообщил, за что поплатился потом флюсом и дикой зубной болью...

С тех пор прошло уже более 30 лет, стоматология выглядит совсем по-другому, врачи ласковые, кресла мягкие, бор-машины не издают тот гадкий звук, что раньше, и вообще действуют как-то щадяще, интерьер клиник добрый, а рот обкалывают анестезией так, что внутри него можно творить что угодно, хоть петарды взрывать. Но один фиг я хреново засыпаю накануне визита к стоматологу, а сидя в кресле с открытым ртом, сжимаю во вспотевшем кулаке скомканный носовой платок...

Спасибо, что дочитали публикацию до конца!

РЕДАКТИРОВАНИЕ названия,содержания, подписей к картинкам