Лето. Солдаты стреляют на полигоне. Мишени расставлены, отделение выходит на огневой рубеж с автоматами, отстреляли по рожку. Командир берет бинокль, чтоб оценить качество стрельбы. Видит как по стрельбищу бродит бабка, грибы собирает. В цветастом сарафане, среди травы и цветов маскируется — не заметишь. Командир садится в машину, подъезжает к ней и говорит:
— Ты что, офигела! Тут стреляют, убьют! !
— Сынок, не кричи. Как стрелять начинают, я за ДОЩЕЧКАМИ прячусь.




Дело было на полигоне. Чистили курсанты гаубицу. Все нормально бегали с банником туда-сюда, обильно орошалиего особым моющем средством в состав которого входят различныещелочи. Все по-совковому — ни спецодежды, ни перчаток. Приспичило тут одному по-маленькому. Отошел, оправился и снова в строй. Только чувствует — что-то не то, какой-то маленький дискомфорт постепенно переходящий в большой. Частицы моющей жидкости, попав на руки, вызывают небольшое раздражение, ну а на нежной крайней плоти произвели просто пожар. Пропорционально увеличениючувства дискомфорта у бойца стал увеличиваться в размерах детородныйорган. Для начала с помощью подручных средств член обмыли и перевязали обычным бинтом.
Профессионалов от медицины среди расчета не оказалось и вся повязка походила на "гордиев узел". После произведенной процедуры бойца направили в санчасть. Врача в данный момент не было, прием вела молоденькая фельдшер. Строго посмотрев на бойца она спросила: — Ну, что там у Вас?- Да вот — и пострадавший уныло продемонстрировал неумело запакованное и выпирающее из не застегивающейся ширинки штанов свое достоинство, — Что же Вы с ним такое делали?!- Пушку чистил... — закончить фразу он не успел, поскольку этого было достаточно....


Препод наш рассказал, как-то во время пары…
Он работал инструкторм во Вьетнаме, учил с ракетами “Двина” обращаться вьетконговцев…
Вот значит, а сами ракеты с пусковыми установками, как правило, располагались в лесках, дабы не быть раньше времени замеченными с воздуха. Шел тогда 1968-й или 69-й
год… Он уже не помнил точно.
А в перерывах между “стрельбами”, ракетчики жили обычной жизнью: чистили и мыли ракеты, учились и охраняли объекты. И вот звучит сигнал тревоги: идут “фантики” с “тандерами” (Ф105 — тандерчиф — использовался тогда, как перехватчик для охраны фантиков с бомбами), все ракетчкики, кто где, и как одет — неважно, скатываются в бункера, снимая на ходу чехлы с ракет и в суматохе многого не замечают… Следует залп, стреляет не одна батарея — их там масса была — три фантика и один тандер падают, остальные — деру… С одного из фантиков летит парашютист. Радостные вьетнамские крестьяне с АК-47 наперевес, кидаюстся к рисовому полю, куда он должен упасть… наши за ними вдогон с криками: “Он нам нужен живым!” Ну и добегают и немая сцена: на землю падает пилот, живой, но у него на груди болтается на ремне секретный (в то время) советский автомат АКМ-59! Может, это наш пилот? Нет, точно не наш. Кто тогда продал автомат ему?
Начинаются разборки и выясняется, что автомата л-та “такого-то” нет на месте, тобишь на плече л-та… А по номерам (только советские советники в то время во вьетнаме вооружались АКМами, и они было пронумерованы), этот автомат — его! Вот радость привалила…
Приехали ГэБисты, забрали л-та и пилота с собой, потом, правда, отпустили л-та, но со строжайшим наказом — более в командировки не пускать! А все отчего?
А вот что было: Они мыли ракету, и на ракете есть датчик ПВД на носу, автомат мешал, и л-т его повесил на ремне на эту трубку… Потом была тревога, было уже не до автоматов, призаз залп и ракета, “прижав” к себе автомат, пошла к самолету врага… Дальше, больше “смеха”… Взрыв никогда не бывает от контакта — он неконтактный. Ракета рванула в 6 метрах от самолета, в качестве поражающих элементов, кроме стальных прутей, полетел и автомат… Но — он больше оказывает сопротивление воздуху, его немного подбросило в воздух… При взрыве случайно сработала катапульта под амеровским пилотом, его вместе с креслом выкинуло вверх, и когда раскрылся парашют, то по словам пилота, тут его чем-то сверху как дало по шее, он и потерял сознание, именно поэтому он так же не смог объянить происходжение появления автомата на его груди — ибо автомат упал на него, падая уже вниз — скорости были большие, но кресло еще, по всей видимости, не оторвалось от пилота, потому автоматный ремень не перерезал пилоту шею…
Вот так автоматами сбивали самолеты иногда…


Данная история произошла в одной из воинских частей Ленинградского военного округа в конце 80-х. Служил там один офицер, у которого по некоторым причинам не сложились отношения с замполитом части. В итоге замполит добился перевода этого офицера в другую часть. Перед увольнением тому было необходимо заполнить обходной лист, короче, проставить кучу всяких отметок, типа “сдал-принял”, “состоял”,
“не привлекался” и т. д. В первую очередь офицер сдал табельное оружие, а обходной лист для удобства положил в кобуру. К замполиту за подписью ему идти, естественно, не очень хотелось, но было надо, поэтому решено было оставить замполита “на потом”.
И вот финал этой истории. Открывается дверь кабинета замполита, и оттуда появляется увольняемый по вине последнего офицер с мрачнейшей рожей.
Произносится фраза: “Ну ты у меня последний остался”, и рука тянется к кобуре, в которой лежал обходной лист. Опешивший замполит не долго думая выпрыгнул в окно с третьего этажа и сломал себе ногу. В итоге после возвращения из больницы пришлось увольняться и замполиту, не вынесшему всеобщих насмешек.

- сразу в цитатник  [x]
- редактировать  

Понравилось? Поделись с друзьями: