Про бороду.
В армии бородку разрешалось, вообще-то, носить тем офицерам, у кого был шрам на лице (возможно, я вас обманываю). А просто так обрастать было запрещено — чисто выбрит и без никаких.
Читал я где-то, боевой офицер обратился рапортом непосредственно к маршалу Жукову — так мол и так, разрешите носить бороду...
Резолюция — РАЗРЕШАЮ. Во внеслужебное время...

БЕЗ ОБЕДА
Конец 50-х. Свердловский аэропорт Кольцово. Закончилась посадка на Ту-104, вылетающий в Москву. КВС, стоя внизу на бетонке рядом с работающим двигателем, наблюдает картину: по перрону бегом несётся мужик с чемоданчиком и авоськой, рядом с ним бежит дежурная с регистрации. Добежали — взмолились в один голос:
— Срочно нужно улететь, командир, возьми!
КВС сжалился:
— Ладно, но без обеда.
Это он вдруг почему-то вспомнил о том, что все обеды на борту посчитаны по количеству голов.
Мужик радостно, со словами:
— Да на х** он мне сдался, этот обед! швыряет авоську со своим обедом в воздухозаборник...

Был у моего деда друг Миша, раздолбай страшенный, но при этом лейтенант артиллерии.
Командовал этот друг машинкой залпового огня (как сейчас это называется) под названием «Катюша». Хорошо плохо ли командовал, но машинка бегала по немчуре исправно шмаляла.
Дело было летом 1942 под Сталинградом
передислоцировали дивизион «Катюш», одна из машин по дороге банально заглохла (автопром есть автопром что в 1942 что в 2010). Покопались, отремонтировались, как смогли подручными средствами. Накатили естественно за удачный ремонт. Ну и погнали догонять своих. По Российской традиции и достоверности карт естественно заблудились…
Степь, дорога непонятно куда, и тут вдруг видят столб пыли в степи.
Тормозят бинокль к глазам – немецкая танковая колонна. Прет — как у себя дома – нагло как на параде, над башенными люками холеные морды фрицев.
Дядя Миша то ли с перепуга, то ли с наглости после спирта — разворачивает машину передними колесами в кювет («Катюша» оружие страшное, но прицельности почти ноль, да и лупит только навесом по квадратам) и практически прямой наводкой дает залп. Подпалили первые ряды – у немчуры паника. Такое попадалово 8 танков моментом в утиль…
Ну а «Катюша» под шумок – «ноги мои ноги»…
Дали дяде Мише Героя (экипажу Славу) да только отобрали сразу же за опоздание из отпуска на эшелон на 20 минут (сразу после награждения – ладно в штрафники не записали) особист сукой оказался эшелон еще сутки в Москве стоял.
Было бы похоже на сказку – но генерал Паулюс действительно остановил наступление на сутки. Эти сутки немецкая разведка судорожно искала позиции наших войск. Ну не могли они поверить в одну единственную «Катюшу» отстрелявшуюся с пьяного перепугу… Что в результате позволило сформировать ополчение Сталинграда…
А дядя Миша закончил войну капитаном в Дрездене.
Умер он в 75-ом ВЕЧНАЯ ПАМЯТЬ ТЕБЕ, ДЯДЯ МИША!!!




У меня в институте был преподаватель Гургеныч. Старый кинооператор, который снял много хороших советских фильмов и просто классный дядька.
Как-то он принес нам на лекцию маленькую кино бобинку на полминуты всего.
Это, говорит, самое смешное, что вы увидите в жизни (и ведь не соврал) зарядил
киноаппарат и толкнул предисловие:
— Я в середине 60-ых снимал в Польше кино: война, немцы, партизаны. На Краковской площади снимали эпизод как немцы сбили наш самолет, летчик прыгнул с парашютом, а немцы с собаками его берут в плен.
Дубль-1: каскадер прыгнул, приземлился. Арестовали.
Режиссер:
— Как-то не то... он плавненько спустился, как диверсант, зрителю его не будет жалко...
Гургеныч:
— А что же вы хотите?
Режиссер:
— Давайте хоть ветра подождем.
Поляк переводчик:
— Проше пана, мы конечно можем подождать, но так для справки, последний раз на этом месте ветер был четыреста лет назад, когда построили эту площадь, она же квадратная и вокруг дома.
Режиссер:
— Тогда перерыв до завтра. Ветер я организую.
Режиссер позвонил в Москву, оттуда в штаб нашей армии в Польше и к утру на площадь въехала зачехленная штуковина, а при ней майор с солдатом.
Режиссер:
— Ну давай майор, снимай брезент и покажи как дует твой вентилятор.
Майор:
— Товарищ режиссер, эта машина секретная, так что я расчехлю ее в последний момент перед съемкой.
Режиссер:
— А какую струю может выдать твоя каракатица?
Майор:
— Всего 10 градаций: от первой самой слабой до десятой, но вам больше первой не потребуется.
Режиссер:
— Майор! Генерал мне сказал, что ты поступаешь в мое распоряжение, и все мои слова, для тебя приказы! Не нужно мне давать советов!
Майор:
— Виноват, товарищ режиссер.
Режиссер:
— Пойми, мне нужен ветер не на десятку, а на десятку с плюсом, выжми из своей колымаги все соки. Чтоб это был не просто ветер, а драматический ветер.
Майор сказал: "Есть!" и пошел готовить машину.
Гургеныч закончил вступление, погасил свет и сказал, а вот теперь вы увидите дубль 2...
Летчик выпрыгнул с парашютом и так же как в первом дубле не спеша спускается на площадь. Вдруг, он как бы увидел немцев... и за два метра от земли, с дикой скоростью улетает сначала вдаль, а потом долетев до домов, взмывает вверх откуда прилетел. Немцы, как бы подхваченные воздушной волной парашютиста скачут вдаль как надувные по булыжной мостовой вместе с собаками и мотоциклом. На противоположной стороне площади выдавливаются (все)оконные стекла. Парашютист, слава Богу не пострадал, он приземлился через пару кварталов, а вот "немцев" чуток покоцало.
Когда режиссер пришел в себя от шока, он спросил майора:
— Что это было?
Майор доложил, что это машина для сдувания радиоактивной пыли с боевой техники в случае ядерного конфликта, и на десятом уровне она сдувает все, что весит меньше тридцати тон. Если мы вам больше не нужны, разрешите нам убыть в часть...

- сразу в цитатник  [x]
- редактировать  

Понравилось? Поделись с друзьями: