ИНФОРМАЦИЯ ПОКАЗУХИ

Не стесняйтесь, выскажите свое отношение к публикациям. Ставьте рейтинги! Этим вы поддержите авторов и хорошие материалы.


Золотая миля. Глава шестая Попытаться подобрать серию (одинаковое название и разные цифры в конце) к этой публикации
Выложено 18 Июля 2022
Творчество > Проза (любимое)

woodenfrog
>50
  Прислал(a): woodenfrog
  Добавить woodenfrog в избранные авторы   Фотолента woodenfrog 0
   Список публикаций
Версия для печати    Инфо и настройки  Мой цитатник
перевод,   книга [все теги сайта]

Этот роман я перевёл лет двадцать или тридцать назад. Его действие охватывает 42 года и происходит
в самых разных странах. В романе есть шокирующие сцены, поэтому я не рекомендовал бы его лицам
младше 18 лет.

6.
Четырьмя часами раньше, в 0.30, Женевьева Флери вышла из клуба «Варшава» в деловом районе города на арийской стороне стены и торопливо направилась к Биленской улице. Её насторожило послание от Йозефа Кандальмана, которое пришло вчера в конце дня и говорило о том, что ожидаются два курьера. Её бывший работодатель дал ей указание проводить беглецов в квартиру над ночным клубом и снабдить их всем необходимым для долгой дороги.
В его приказах не было ничего удивительного. Все в Варшаве знали, что еврейское гетто систематически разбирается немцами до последнего камня. Действительно, когда она кралась от двери к двери, стараясь остаться незамеченной немецкими солдатами, патрулировавшими улицы во исполнение ночного комендантского часа, начинавшегося в восемь часов вечера, путь ей освещало пламя горящих на фоне ночного неба зданий гетто, а грохот обрушивавшихся остовов домов помогал скрыть звуки её шагов. Удивило же её то, что среди тех, кого она должна встретить, не будет Кандальмана.
Он подчеркнул это особо, но объяснений не дал. Она была озадачена. Ему несвойственно было рисковать своей жизнью, оставаясь в гетто и ожидая горького конца. Она не могла представить подобного бескорыстия у безжалостного, расчётливого человека, нанявшего её администратором, когда в 1937 году она приехала из Франции в Польшу девятнадцати лет от роду. Она не могла найти здесь никакой связи. И пришла к выводу, что у Кандальмана, наверное, были скрытые причины остаться, причины, которые могут принести ему немалую прибыль, потому что он редко делал то, что не сулило ему так или иначе обогащения.
Это было ясно с самого начала их отношений. Он быстро дал понять, что в дополнение к обязанностям администратора ожидал от неё и продажи сексуальных услуг, и для того, чтобы упростить это, он поселил её в маленькой квартирке над своим клубом. Она согласилась на его условия, потому что ей нужна была работа, а она давным-давно поняла, что за любую милость нужно платить.
С самого детства в трущобах Марселя, где её вместе с пятью другими детьми, которых бросил за два или три месяца до рождения Женевьевы отец-рыбак, растила прачка-мать, ей приходилось выживать, используя любые подвернувшиеся средства. Сначала она клянчила сантимы у туристов, приезжавших полюбоваться живописными морскими видами, потом зарабатывала деньги, как уличная комедиантка в те часы, когда она не доставляла выстиранное бельё в дома клиентов матери. Ни денег, ни времени на сколько-нибудь сносное образование не было, и большинство имевшихся у неё знаний она заработала, живя своим умом. С юных лет она заключила, что главное в жизни – деньги – как бы они ни были получены.
К тринадцати годам её тело полностью созрело, - факт, быстро оценённый мужчинами и весьма выгодно ею использованный, и к тому времени, когда летом 1937 года она встретила Йозефа Кандальмана, у неё был накоплен известный опыт в обмене секса на деньги, и она с лёгкостью согласилась на его условия работы. К чему она была не готова, так это к быстро развивавшимся между нею и её работодателем отношениям.
Всё началось с того, что она просто хотела сделать ему приятное, и переросло в её зависимость от него, и ей была неведома более сильная любовь, чем эта зависимость. То, что он не отвечал взаимностью на её чувства, лишь прибавляло ему обаяния, выделив его среди других известных ей мужчин, которыми она легко управляла с помощью своей яркой сексуальности. Их связь была садомазохистской с самого начала, но её удовлетворяло то, что в ней нуждались, и она не задавала вопросов, даже когда он вселил в квартиру над ночным клубом ещё одну женщину, светловолосую цыганку по имени Кея.
После заключения Кандальмана в гетто и Женевьева, и Кея делали частые походы через канализационные тоннели, доставляя товары, приобретённые ими на чёрном рынке, и часто оставались на ночь в его бункере на Францишканской улице. В таких случаях француженка всегда спала со своим бывшим работодателем.
Такую практику Кея и не понимала, и не одобряла. Её нравственность исходила из цыганского этического кодекса, который был крайне пуританским, когда речь заходила об отношении женщины к мужчине до свадьбы. Физическая близость любого вида строго запрещалась; если пару уличали в добрачном сексе, обоим отрезали носы и уши и изгоняли из племени.
И всё-таки было очевидно, что Кея что-то чувствовала по отношению к Кандальману, - если не любовь, то благодарность за то, что он позволил ей жить в квартире над клубом. Она выразила её, подарив ему талисман, золотой медальон, который – уверяла она Кандальмана – защитит его от зла.
Приближаясь к разрушенному зданию, где, по словам Кандальмана, будут ждать курьеры, она стала идти с величайшей осторожностью. Огромная куча битого кирпича была прекрасным местом для укрытия; она много раз встречала там других курьеров и знала место в подвале, где они неизменно ждали её, но на этот раз там было пусто. Что-то было не так. Было без четверти два ночи, прошло три четверти часа после времени, когда, по словам Кандальмана, они вылезут из тоннеля, но из люка не доносилось никаких звуков.
Она раздумывала, оставаться здесь или вернуться в клуб «Варшава». Это было лишь временное убежище, потому что фашисты подозревали, что здесь собираются дельцы чёрного рынка, и отдали приказ закрыть его к концу месяца. Она так и не знала, куда ей идти, если клуб закроют. Возможно, этого не случится до следующей ночи. Она рисковала жизнью, идя на встречу с курьерами; её могли расстрелять на месте за появление на улице после наступления комендантского часа, а отделения СС, патрулировавшие улицы Варшавы, не колебались, выполняя этот приказ.
Не в силах пошевелиться из-за нерешительности, она продолжала сидеть, пригнувшись под глыбой бетона, когда-то бывшей балконом, а теперь лежавшей под немыслимым углом между грудой каменных обломков и улицей.
Минуты утекали в тишине, нарушаемой лишь треском пожаров, бушевавших в гетто. Когда стрелки её часов достигли двух ночи, она решила, что ждала достаточно долго, но только она собралась уходить, как заметила, что на улицу Биленска свернул грузовик и затормозил прямо над крышкой люка, через который по плану должны были выбраться курьеры.
Она разглядела, что шофёр в кабине пьёт из бутылки, и догадалась по его бормотанию, что он пьян. В то же время взор её ухватил руку, просунувшуюся через железные прутья решётки люка, и поняла, что курьеры, которых она ждала, прибыли.
Что делать? Если она будет ждать, уповая на то, что грузовик уедет, возможно, лучше всего ничего не делать, но, если машина будет стоять, шансы для оказавшихся в ловушке внизу будут таять с каждой минутой, приближающей рассвет. Биленска была улицей с плотным движением, и ранним утром по ней начнёт двигаться бесконечный поток машин. Другой возможностью была попытка отвлечь водителя от места, где он припарковался, позволив запертым в тоннеле выбраться наружу и укрыться в разрушенном здании, но, сделав так, она рисковала быть застреленной водителем, которому, несомненно, дан приказ убивать всякого, нарушающего комендантский час.
Приглушённый взрыв донёсся откуда-то из-под земли. Она догадалась, что немецкие сапёры взрывают входы в канализацию со стороны стены, обращённой к гетто. Если она не будет действовать быстро, курьеры умрут в дерьме, в котором они оказались заперты. Поднявшись из своего укрытия, она пошла нетвёрдыми шагами к припаркованному грузовику. Первым препятствием, знала она, окажется язык; если водитель знал только немецкий, язык, которым она не владела, он, возможно, пристрелит её на месте.

«Добрый вечер, - сказала она по-польски, заглядывая в кабину с лучезарной улыбкой. - Вы не могли бы мне помочь?»
В кабине поперёк сиденья развалился капрал в расстёгнутой гимнастёрке. Он непонимающе поднял глаза, и лишь через пару секунд его затуманенный алкоголем мозг заметил её присутствие. Заметив же её, он сел и потянулся за пистолетом, который был у него в кобуре на ремне.
«Комендантский час… противозаконно…»- он с трудом складывал слова, продолжая шарить рукой в поисках оружия.
Женевьева вздохнула с облегчением. Он говорил по-польски, пусть и с сильным акцентом, и односложно, но всё же говорил. Ну, а раз он понимал, что она говорит, управлять им – она это знала – будет легко.
«Моя мать, старуха, больна», - сказала она, придавая голосу нужную степень беспомощности.
«Больна?»- немец ничего не понимал.
«Мне пришлось пойти к ней, - настойчиво продолжала Женевьева, - это было срочно».
«Вам не следует выходить на улицу после комендантского часа», - сказал немец, произнося слова медленно, но более связно, чем раньше.
«Я знаю… вот почему я рада, что нашла такого понимающего человека, как вы».
Она облизнула губы и прижалась грудями к полуоткрытому окну, двигая ими взад и вперёд над краем стекла. Капрал не сводил глаз с её сосков, отвердевших и чётко различимых под тонкой блузкой.
«Чего ты хочешь?» - настороженно спросил он.
«Просто чтобы ты подбросил меня до дома».
«Я не знаю…»
«Ты не пожалеешь об этом».
Он вытер тыльной стороной ладони рот и сделал большой глоток из бутылки с пивом, которую он держал в другой руке.
«Это будет нарушением приказа…»
«Но ты ведь не прочь нарушить его, если я разрешу тебе пойти со мной?»
Он пьяно хмыкнул и наклонился, чтобы открыть дверцу с пассажирской стороны. «Залезай», - сказал он.
«Не здесь, - сказала, потупившись, Женевьева; - действует комендантский час, и я не хочу неприятностей».
«Только деньги, да?»
Она кивнула. - «Моя квартира недалеко отсюда…»
«У меня приказ оставаться на месте».
«На какое время?»
Шофёр пожал плечами. - «До рассвета, может быть, и дольше. Зависит от того, когда закончит патрулирование отделение, которое я должен забрать».
Француженка поняла, что её план едва ли сработает, а с каждой проходящей минутой риск её ареста возрастал. Всё, что она могла теперь сделать – это вернуться сюда следующей ночью, а это означало, что курьерам придётся оставаться в ледяной воде ещё двадцать четыре часа. Она сомневалась, что они доживут до этого времени.
«Значит, в другой раз…»
Движением, достаточно быстрым, чтобы она поняла, что он был пьян меньше, чем казалось, водитель высунулся в открытое окно и ухватил её прежде, чем она смогла уйти. - «Не так быстро».
Женевьева попыталась вывернуться, но он ухватил её ещё крепче.
«Я не смогу доставить тебе удовольствие, зная, что в любую минуту может появиться патруль!»
«Сука!» - плюнул он, но по выражению его лица она догадалась, что он расслышал её слова. - «Ладно, - сказал он, немного помолчав, - я пойду с тобой, но мы пойдём в твою квартиру пешком».
Женевьева поняла, что попала в ловушку, но ей удалось завлекающее промурлыкать: «Отлично, пошли».
Немец, толстомясый мужик под тридцать, с жёлтыми от табака усами, сделал ещё глоток пива, шумно испортил воздух и вывалился из машины. Женевьева торопливо пошла по Биленской улице, двигаясь так быстро, как позволял ей державший её за руку немец, и пыталась спланировать свой следующий ход. Он двигался с удивительной лёгкостью для человека с таким избыточным весом, и к тому времени, когда они добрались до клуба «Варшава», быстрая ходьба и прохладный ночной воздух, похоже, прояснили его голову.
«Сколько ты хочешь?» - спросил он француженку, когда она отпирала дверь своей квартиры.
«Пятьсот злотых», - ответила она.
«По-твоему, я могу позволить себе это на жалованье капрала?»
«Тогда четыреста».
«Такие деньги мог бы выбросить генерал Штруп, но не я».
Женевьева включила прикроватную лампу и увидела, что постель уже заняла Кея. Она зашевелилась и открыла глаза. Вид немецкого солдата не испугал её; она привыкла к тому, что её подруга по комнате приводит в квартиру клиентов.
«Четыреста злотых. Соглашайся или проваливай».
Капрал не сводил глаз с Кеи, которая лежала, частично обнажив одну грудь и раскинув по подушке свои белокурые волосы.
«Ладно, четыреста, - за вас обеих», - сказал он.
Женевьева увидела встревоженность Кеи и быстро сказала: «Она не продаётся, но ты можешь иметь меня за три сотни».
Немец ухмыльнулся, вытащил бумажник и положил на прикроватный столик три банкноты по сто злотых. Когда он начал раздеваться, Кея вскочила, завернулась в простыню и исчезла в другой комнате.
«Что это с ней?» - спросил он.
Француженка пожала плечами. - «Мы пришли трахаться. Вот и будем трахаться».
Она разделась и легла на кровать рядом с капралом. От него разило пивом, и он всё ещё был немного пьян, но это не сказалось на его эрекции.
«Теперь ты понимаешь, почему нас называют расой господ?»- спросил он, водя рукой по своему члену. Он ничем не отличался от многих других, виденных Женевьевой, но она сказала: «Боже мой, да он у тебя огромный!»
Она взяла головку его члена в рот, пробежалась вокруг неё языком и почувствовала, как она начала дрожать. Надеясь довести его до семяизвержения, она ускорила движения губами, но он отстранился и пробормотал: «Полегче, я хочу, чтобы это было подольше».
Женевьева посмотрела на светящийся циферблат будильника, стоявшего рядом с кроватью. Было почти три часа. Она подумала, сколько ещё смогут выдержать в тоннеле курьеры.
Взявшись за его член, она сунула его снова в рот, но он дал ей сильную пощёчину.
«Не так быстро, - сказал он. - Сначала я хочу посмотреть, как ты забавляешься сама с собой».
Ей было больно, но будь она проклята, если она покажет это, и, запустив пальцы между ног, она притворилась, будто мастурбирует.
«Раздвинь колени», - сказал он.
Когда она подчинилась, он потянул её на себя, пока она не оказалась на коленях прямо над его головой, потом он обхватил руками её ягодицы и крепко сжал их. Она ощутила на клиторе его язык и снова посмотрела на часы, слушая его учащённое дыхание.
«Ты вкусная», - прошептал он.
Она нащупала сзади и схватила его член, но не успела она начать ласкать его рукой, как он вывернулся из-под неё, раздвинул ей ягодицы и вогнал член в её анус. Это причинило ей режущую боль в области таза, и она начала ловить ртом воздух. Он сделал глубокий, последний толчок и извергся в неё. Она ощутила, как его сперма пульсирует тонким, горячим ручейком. Когда он отвалился от неё, струйка спермы стекла по внутренней стороне её бедра.
«Ладно, - сказала она, - ты хорошо повеселился».
«Но здесь не было почётной гостьи», - ответил он, поднимаясь с кровати и направляясь голышом в другую комнату.
Женевьева ползком двинулась за ним, но к тому времени, когда она добралась до двери, он вдруг резко остановился. И она увидела, почему: Кея направила в грудь немца маленький «Вальтер».
«Только тронь меня, и я убью тебя!» - сказала она.
Капрал не двигался и не сводил глаз с оружия.
«Постереги его, пока я оденусь», - сказала Женевьева.
Когда через три или четыре минуты она вернулась в комнату, картина оставалась почти точно такой же, что и прежде.
«Готова одежда, что мы достали для курьеров?»- спросила француженка.
Кея оделась, пока её соседка по комнате была с немцем. Она кивнула, показав жестом на ворох одежды на диване.
«Сложи всё в чемоданы, включая то, что хочешь взять с собой, - давала указания Женевьева. - Немцы приказали в конце месяца закрыть клуб, и нам обеим нет смысла оставаться в Варшаве».
«Что делать с ним?» - спросила Кея, кивнув на капрала.
«Оставь его мне», - ответила Женевьева, взяв оружие из её рук и не сводя его с немца, пока Кея быстро упаковала три потрёпанных картонных чемодана.
«Куда мы идём?» - спросила она.
«На встречу с курьерами в разрушенном доме на Биленской улице. Ты пойдёшь первая».
«А как же патруль?»
«Держись в тени».
Кея кивнула, взяла пару чемоданов и поспешно вышла за дверь. Женевьева подождала, пока шаги её соседки по комнате не стихли внизу лестницы, потом сказала капралу: «Одевайся. Да поторапливайся».
Он напялил форму, не говоря ни слова.
«Возьми его, - велела француженка, показав пистолетом на оставшийся чемодан. - Будь впереди меня и не пытайся выкинуть что-нибудь, иначе я буду стрелять. Понял?»
Капрал кивнул, поднял чемодан и, спустившись по лестнице, вышел на улицу. Патрулей не было видно, и они добрались до сгоревшего дома за двадцать минут быстрой ходьбы.
«Забирайся в грузовик», - сказала Женевьева шофёру. Он повиновался, сначала поставил на пассажирское сиденье чемодан, а потом плюхнулся за руль. Женевьева залезла вслед за ним, целясь пистолетом в его голову.
«Теперь заводи двигатель, и продвинься вперёд на несколько метров».
Немец выглядел недоуменным, но сделал так, как ему было приказано, а Женевьева в это время дала указание Кее, стоявшей на подножке, подойти к люку, помочь курьерам выбраться из него и загрузить их в кузов грузовика. Через несколько мину т она почувствовала, как машина легко качнулась, когда вновь прибывшие забрались в кузов, и услышала шёпот Кеи через окошко в задней части кабины о том, что они готовы ехать.
«Держи обе руки на руле и делай, как я говорю», - сказала француженка водителю.
Глядя на её пистолет, он тронул грузовик с места. Женевьева опустилась под пассажирское сиденье, но держала водителя под прицелом пистолета. Начинался рассвет, и, когда грузовик въехал в центральную часть Варшавы, движение стало плотнее. Время от времени Женевьева приподнимала голову, чтобы проверить, где они проезжают, и давала указания шофёру. Она выбрала конечной целью поездки лес Ломянки милях в пяти к северу от города, но, когда они приблизились к мосту через Вислу, она увидела нескольких немецких солдат, стоявших у дорожного заграждения.
«Стоп!» - скомандовала она.
Водитель колебался, прикидывая шансы добраться до солдат прежде, чем Женевьева пристрелит его, но решил, что риск слишком велик, и затормозил.
«Разворачивайся, - сказала Женевьева, - и продолжай ехать, пока не найдёшь мост без охраны».
Грузовик набрал скорость, так как шофёр выполнил приказ француженки. Она подняла голову, чтобы проверить, где они находятся, и увидела зелёные скверы на просторных площадях. Минут через сорок пять водитель нашёл, наконец, неохраняемый мост, переехал Вислу и въехал в Вышков лес.
«Поверни налево».
Рессоры грузовика заскрипели, когда он запрыгал по глубокой колее на грязной дороге.
«Останови здесь», - приказала Женевьева.
Машина, вздрогнув, остановилась, и задний борт распахнулся. Качнув пистолетом, француженка велела водителю выйти и повела его к месту, где стояли Кея и три курьера. Курьеры всё ещё были покрыты слизью, и от них исходила жуткая вонь. Несколько минут они стояли неподвижно под тёплым весенним солнцем; потом две женщины бросились в объятия друг к другу и принялись плакать. Халевы, покрытый толстым слоем вонючей грязи, и от этого ещё больше похожий на медведя, обратил взор на водителя. - «Что делать с ним?»
Француженка пожала плечами. - «Мы можем его связать».
«Немецкие патрули обнаружат его в ближайшие же часы».
Капрал, очевидно, поняв, о чём шла речь, хотя говорили по-польски, взволнованно затряс головой. - «Я ничего им не скажу. Я устал от этой войны…»
Не успел немец закончить фразу, как Халевы обхватил его голову удушающей хваткой, и, когда он сломал его шею, раздался противный хруст. Не сказав ни слова, Халевы взвалил тело водителя на свои могучие плечи и затопал к ближайшей купе деревьев.
Анна и Джанет перестали плакать. Неожиданное насилие ошеломило их. На несколько мгновений повисла тишина. Потом Женевьева прошептала: «Там ручей. У нас есть с собой чистая одежда. После того, как вымоетесь, можете выбрать, что вам захочется».
Кея положила в один из чемоданов кусок мыла, и с его помощью она вымыла женщинам волосы. Увидев медальон, который Джанет носила на шее, - талисман, снятый англичанкой с обожжённой кислотой груди Кандальмана, - она замерла, но затем продолжила намыливать ей голову, ничего не сказав.
Когда Халевы вернулся, неся форму, сапоги и каску водителя, Анна и Джанет были ещё голые. Увидев женщин, он быстро отвёл глаза.
«Мы должны избавиться от грузовика», - сказал он. Взяв пять холщовых мешков с драгоценными камнями, он погрузил их в кузов грузовика. Женщины быстро оделись и залезли в кузов. Халевы сел за руль и завёл мотор.
Они проехали колонну грузовиков, двигавшуюся им навстречу, и, когда солдаты СС махали рукой Халевы, он широко улыбался, но не убирал ногу с педали газа. Женевьева открыла один из чемоданов и вынула буханку хлеба, немного сыра, большую палку колбасы и бутылку белого вина. - «Это всё, что у нас есть, - сказала она. - Мы можем съесть это сразу или попробовать растянуть, чтобы хватило подольше».
Остальные согласились, что разумнее оставить немного до следующего раза, и она нарезала каждому маленькие порции. Она раздавала еду, когда грузовик неожиданно замедлил ход, и она упала на дно кузова.
«Все из машины! - крикнул Халевы, стуча по борту грузовика, направляясь к его заднему борту. – И захватите с собой мешки».
Анну озадачил приказ Халевы, но она повиновалась и наблюдала, как он вернулся в кабину, перевёл рычаг коробки скоростей в нейтральное положение, снял ручной тормоз и резко повернул рулевое колесо. Машина понеслась, набирая скорость, вниз по холму, и метров через пятьдесят она так разогналась, что перескочила через край скалы и рухнула в озеро, которое было на несколько десятков метров ниже скалы.
«Теперь пойдём пешком», - объявил Халевы.
Положив на плечи свой мешок, он взял два чемодана и двинулся по пологому склону. Джанет взяла оставшийся чемодан, забросила на плечо мешок и пошла за ним. Анна, Женевьева и Кея, прежде чем взять свою ношу, немного поколебались; по солнцу, почти зашедшему за горизонт, было видно, что вот-вот стемнеет, а все трое очень устали. Но, когда Халевы окликнул их, они вяло направились по тропе, которая вела к деревьям.
Воздух стал неприятно холодным. Когда с темнотой пришёл сырой туман, стало ещё холоднее, но они продолжали карабкаться вверх ещё почти час, пока Анна, задыхаясь, не сказала: «Мне надо отдохнуть».
«Ещё рано», - сказал Халевы.
Анна повалилась на скалу.
«Пошли, я помогу тебе», - сказала Джанет.
Она схватила Анну за руку и помогала ей идти ещё час, пока они не дошли до следующей полосы деревьев, где Халевы объявил, что женщины могут подождать, пока он не найдёт им безопасное место для ночлега.
«Спасибо, - прошептала Анна, когда Джанет опустила её на землю. - Без тебя я не смогла бы дойти».
Женевьева открыла чемодан и поделила оставшуюся еду на равные доли. – «Можем прикончить и это», - сказала она, передавая по кругу порции еды и полбутылки вина.
Кея отказалась от еды, сказав, что она не голодна, зато, когда вернулся Халевы, он с жадностью проглотил свою долю и только затем отвёл женщин в найденную им неподалёку пещеру.
«Ночь проведём здесь», - сказал он.
Это была природная ниша, укрытая нависавшим над ней козырьком. Пол был устлан сосновыми иголками.
«Первую вахту несу я, - сказал Халевы, - потом каждая из вас…»
Он не договорил, потому что снаружи пещеры раздалось металлическое позвякивание. Прижав ухо к земле, он две или три минуты внимательно вслушивался. Потом он посмотрел на женщин, прижав палец к губам.
«Похоже, это немецкий патруль», - прошептал он.

Этот checkbox служит для того чтобы отметить
несколько фото в публикации (если например понравились только
2 фото из 20). Используется в:
- добавить в заметки
- послать другу по e-mail
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
Понравилось? Поделись с друзьями:
поделиться публикацией на vk.com  поделиться публикацией на facebook  поделиться публикацией в telegram  поделиться публикацией в Whatsapp  поделиться публикацией в twitter  поделиться публикацией в Odnoklassniki  отправить другу по e-mail
Комментарии пользователей ( Добавить комментарий к публикации   Добавить комментарий к публикации )

Альтернативные названия публикации ( Добавить свою версию названия для этой публикации Я придумал более подходящее название к этой публикации)

Жалобы ( Добавить жалобу на публикацию Сообщить о нарушениях правил в этой публикации)

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10   11 12 12!

Текущая лента: Лента новинок раздела 'Творчество'
сменить ленту

Понравилось? Поделись с друзьями:
поделиться публикацией на vk.com  поделиться публикацией в telegram  поделиться публикацией в Whatsapp поделиться публикацией в Odnoklassniki  отправить другу по e-mail 




pokazuha.ru НЕ является открытым ресурсом. Копирование материалов запрещено. Разрешены ссылки на публикации.
Ссылка: http://pokazuha.ru/view/topic.cfm?key_or=1488429
HTML: <a href="http://pokazuha.ru/view/topic.cfm?key_or=1488429">Золотая миля. Глава шестая </a>
ВВcode: [URL=http://pokazuha.ru/view/topic.cfm?key_or=1488429]Золотая миля. Глава шестая [/URL]

 
   РЕДАКТИРОВАНИЕ названия,содержания, подписей к картинкам
 
 
Перейти на мобильную версию сайта