ИНФОРМАЦИЯ ПОКАЗУХИ

Если Вы уже видели эту публикацию, станьте VIP!
Мы будем отбирать для Вас только только непросмотренное.


Золотая миля. Глава тридцатая Попытаться подобрать серию (одинаковое название и разные цифры в конце) к этой публикации
Выложено 02 Августа 2022
Творчество > Проза (любимое)

woodenfrog
>50
  Прислал(a): woodenfrog
  Добавить woodenfrog в избранные авторы   Фотолента woodenfrog 0
   Список публикаций
Версия для печати    Инфо и настройки  Мой цитатник
книга,   перевод [все теги сайта]

Этот роман я перевёл лет двадцать или тридцать назад. Его действие охватывает 42 года и происходит в самых разных странах. В романе есть шокирующие сцены, поэтому я не рекомендовал бы его лицам младше 18 лет.

30.
Когда к вечеру воскресного дня Джанна вернулась в отель, у неё было ощущение, будто она попала на другую планету: после непрерывно гремящих радиоприёмников и шума от уличного движения на Хок Лэм стрит, где она чувствовала себя частью массы, жившей либо на тротуаре, либо в тесноте лавок/домов, прохладная элегантность «Раффлз» казалась стерильной.
Она написала открытку Графине для Эльке Крюгер, дав немке свой адрес и сообщив, как ей не терпится получить от неё весточку. Потом она уселась за письмо Анне, подробно описывая события, случившиеся за прошедшую неделю. Задача оказалась труднее, чем она ожидала. Объяснить, как повлияла на неё встреча с Джанет Тейлор, было совсем иное, нежели просто описать то, что они делали вместе.
Пока Джанна сидела, держа ручку над писчей бумагой с реквизитами отеля и пытаясь найти верные слова, чтобы рассказать Анне, каким образом она познакомилась с англичанкой, она поняла, что существенное значение здесь имеет значительное несоответствие между тем, как её воспитывали в Нью-Йорке, и миром, в котором выбрала жизнь Джанет Тейлор. Казалось, здесь не было никакой связи, и всё же, подумав, Джанна поняла, что она существовала: без любовной заботы всех трёх женщин Джанна не смогла бы выжить после того, как её родила Кея, и каждая по-своему продолжала вносить свою лепту, пока она взрослела.
Эти три женщины, столько перенёсшие вместе во время войны, пошли самыми разными путями. Какой жизнью жила бы сейчас Кея, если бы она выжила? Это был риторический вопрос, но Джанна всё-таки знала, что, какой бы дорогой ни пошла её родная мать, эта дорога очень сильно повлияла бы и на её жизнь. Коли на то пошло, если бы Джанет Тейлор не солгала судебному секретарю в Памплоне о том, что её матерью является Анна, весьма вероятно, Джанна осталась бы в лагере для интернированных с Джанет, и она воспитывала бы её.
Джанна отложила ручку и взяла золотой медальон, когда-то принадлежавший Кее. Она пробежалась кончиками пальцев по его блестящей поверхности, пытаясь отделить свои чувства к матери, которую она никогда не видела, от глубокой привязанности, испытываемой ею по отношению к Анне и, в меньшей степени, к Женевьеве и Джанет.
Отложив неоконченное письмо, она подошла к окну и посмотрела на душный город. Вдали ей был виден жилой комплекс, возводимый Джи Кеем, его небоскрёбы стояли друг за другом, подобно костям домино, двадцатиэтажные, ослепительно белые на фоне лазурного неба. Предостережение Джанет – «Как я догадываюсь, ты – лишь пешка в сложной игре» - вызвало другие мысли: о том, что и Джи Кей, и Графиня знали, что Женевьева была убита; о подозрении капитана Штубе, что вероятной жертвой могла быть и Джанна; о том, как подставили Марка. Может быть, англичанка и права, что ею манипулируют, но почему?
Этот вопрос не давал Джанне покоя всю ночь, и она спала урывками. Когда она явилась в девять часов следующего утра в офис Джи Кея Вонга, то сделала это, испытывая значительные опасения, но его поведение было точно таким же, как и тогда, когда они беседовали в первый раз. Он выразил надежду, что она смогла самостоятельно познакомиться с городом, и кратко известил её о предстоящей встрече банкиров, назначенной в один из дней этой недели.
«Самое важное, чтобы во время пребывания моих гостей вы показали им здешние места и сделали всё, что в ваших силах, чтобы доставить им удовольствие, - сказал он. - Банкиры из Гонконга и Токио прибудут на день раньше, чем банкиры из Европы. Я устрою им у себя дома официальный обед, и я хочу, чтобы вы присутствовали на нём».
Он не сказал, хочет ли он, чтобы она пришла одна, или с кавалером, но Джанна не стала уточнять, а вернулась в вестибюль.
«Хорошо проводите неделю?» - раздался лукавый голос. У стола секретарши стоял Джеральд Фостер.
«Очень», - холодно ответила она.
«Готовы показать нашим VIP факиров и заклинателей змей?» - Он усмехнулся и зашагал прочь, не дожидаясь ответа Джанны.
Джанна ожидала, что он скажет, что видел её с Джанет, и, когда он не упомянул об этом, она ощутила смутное беспокойство. Эта встревоженность не покидала её и в последующие дни, когда она бронировала в отеле номера для ожидавшихся банкиров и лично проверяла их, чтобы убедиться, что они отвечают всем требованиям. Она также посетила несколько ресторанов, чтобы узнать, в каких из них подаются какие кушанья, где имелись оркестры для танцев и какие там были развлечения.
В день, когда Джи Кей давал обед, ей позвонила секретарша и сообщила, что за ней заедут в 7.30 вечера, и, когда подъехал «Роллс-ройс», Джанна уже ожидала на ступеньках парадной лестницы отеля. Она надела вечернее платье от Баленсьяга и взяла с собой маленькую сумочку, отделанную красивой вышивкой. Волосы её были перехвачены на затылке лентой, а из косметики на ней был лишь тонкий слой губной помады, но, тем не менее, выглядела она великолепно.
Бросив взгляд на своё отражение в окне автомобиля, Джанна с трудом поверила, что неделю тому назад она спала на полу над лавкой с китайскими травами, в ветхом строении на многолюдной Хок Лэм стрит, но, когда она садилась в машину, резкая боль в рёбрах напомнила ей об этом. Они были до сих пор туго перевязаны, а ножевая рана, с которой Джанет сняла швы, всё ещё давала о себе знать.
Утонув в глубоком кожаном сиденье, Джанна попыталась мысленно подготовиться к предстоящему вечеру, но она понятия не имела, что её ждёт. Для высокопоставленного человека Востока, и тем более для Джи Кея Вонга, известного стремлением ограждать себя от внешнего мира, пригласить европейскую женщину в свой дом одну, без кавалера, было крайне необычно.
Дорога к вилле, расположенной на уединённом участке океанского берега на окраине города, проходила через Норт Бридж Роуд, где Джанна увидела кули, сгорбившихся на тротуаре и черпающих из потрескавшихся пластмассовых мисок рис. Вспомнив Джанет, она испытала горечь вины, сделавшуюся ещё сильнее, когда «Роллс-ройс» подъехал к месту своего назначения, и вооружённый охранник жестом велел водителю въехать через тяжёлые стальные ворота на подъездную дорогу, которая чередой изящных поворотов вела к элегантной вилле на вершине холма с видом на океан.
По обе стороны дороги были красиво разбитые сады, освещённые скрытыми светильниками, являвшими взору великое разнообразие растений, в том числе и самые яркие орхидеи, какие Джанне доводилось видеть. Тут и там были фонтаны и древние китайские статуи, установленные посреди кишевших рыбой зеркальных прудов .
Когда Джанна вышла из машины и ступила на мраморный пол пышно украшенного портика, выступавшего перед виллой, она с удивлением обнаружила, что её встречает сам Джи Кей Вонг. Введя её внутрь, сначала он представил её своей жене, красивой китаянке, примерно вдвое моложе его, а затем провёл через мраморную гостиную, отделанную тиковым деревом, чтобы познакомить с другими гостями.
Все они были китайцы или японцы, за исключением одного человека. Когда он повернулся, Джанна узнала в нём Феликса Эрвина, человека, заинтриговавшего её на цюрихской фондовой бирже. Она, должно быть, выказала своё удивление, потому что он рассмеялся и сказал: «Я ждал вас».
«Да как же вы узнали, что я буду здесь?»
«Когда Джи Кей сказал мне, что нанял в качестве личной помощницы европейку и упомянул ваше имя, я сказал, что приду на обед лишь в том случае, если он пригласит и вас».
«Я не думала, что финансисты из Европы прибудут раньше завтрашнего дня», - сказала Джанна.
«Большинство ещё не прибыло, - ответил Эрвин, - но у меня есть ещё одна встреча в Куала Лумпуре, поэтому я явился на день раньше».
Слуга объявил, что обед подан, и миссис Вонг провела своих гостей в богато украшенную столовую. Феликс Эрвин взял Джанну под руку, проводил её к огромному круглому столу и настоял на том, чтобы она села рядом с ним.
Он был таким же привлекательным, каким запомнила его Джанна, и был одет с безупречным вкусом в превосходно сшитый белый шёлковый смокинг. Она обрадовалась, что надела платье от Баленсьяга, и пожалела, что к нему нет жемчужного ожерелья. Вместо него на ней был золотой медальон, вручённый ей Джанет. Феликс Эрвин продолжал весёлую, остроумную беседу, пока они ожидали, когда подадут первое блюдо, но она заметила, что он постоянно переводит взгляд на медальон. Он не спрашивал её о нём, но был явно заинтересован.
Остальные гости, хотя и были предельно вежливы, явно тяготились присутствием за столом молодой европейской женщины, но их чопорное отношение к ней смягчалось по мере того, как они поглощали бокал за бокалом рисовое вино. Гость, сидевший слева от Джанны, невероятно тучный китаец из Гонконга, к тому времени, когда слуга поднёс ему супницу с супом, выпивший больше других, настолько захмелел, что выудил из супницы своими палочками ножку цыплёнка и положил ей в бульонную чашку.- «Это – самая лучшая часть», - заверил её он.
Джанна почувствовала, что все сидевшие за столом наблюдали за ней, выжидая, как она отреагирует на это. После секундного замешательства она подцепила цыплячью ножку фарфоровой ложкой и переложила её в бульонную чашку Феликса Эрвина, сказав: «Как почётному гостю, вам полагается главное блюдо».
Остальные гости, оценив остроту её ума, разразились хохотом и похвалами в адрес Джи Кея о его мудрости, выразившейся в том, что он нанял такую умную женщину, но, когда подали следующее блюдо, они продолжали пристально наблюдать за Джанной. Как-то она справится с целой палометой , варившейся в собственном бульоне, когда в её распоряжении имеются только палочки да ложка?
Джанна взяла палочки, не очень уверенно, пытаясь сообразить, как подступиться к собранной целиком шестифунтовой рыбине без ножа и вилки. Она ткнула в рыбу, но от неё ничего не отделилось.
«Вот так», - сказал Эрвин, когда несколько попыток Джанны закончились крахом. Взяв в одну руку палочки, в другую – ложку, он отделил большой кусок мяса от толстого бока рыбины. Последовав его примеру, Джанна совершила такой же подвиг со своей рыбой и обнаружила, что у неё получилось.
«Вы не очень-то обрадовали бы похитителей», - заявил китайский банкир, давший ей ножку цыплёнка.
«Не обрадовала бы?» - Джанна непонимающе посмотрела на него.
«Много лет тому назад, когда возле побережья Китая водилось множество пиратов, они часто держали заложников с целью выкупа. Главной задачей для них было выяснить, сколько можно запросить, поэтому они держали своих жертв голодными, потом давали им паломету и смотрели, какая часть её съедалась первой. Привыкшие к лучшему всегда принимались за голову или брюхо. Менее привилегированные обычно начинали с части, расположенной ближе к спинному плавнику. Те же, кто принимался за бок рыбы, как это сделали вы, не стоили того, чтобы требовать за них выкуп».
«И что случалось с жертвами, не стоившими выкупа?» - спросила она.
«Их убивали и бросали акулам», - ответил, опередив её собеседника, Джи Кей.
Гости громко расхохотались, и званый обед, начинавшийся натянуто, быстро сделался шумным и весёлым.
«Продолжайте в том же духе, и можете просить о прибавке жалованья», - сказал Эрвин, пряча рот за салфеткой.
Джанна понимала, что может быть довольна тем, что её приняли остальные гости, но слова Джи Кея, пусть и оброненные как бы шутя, напугали её.
Она изо всех сил постаралась сохранить спокойствие и сосредоточилась на еде. После того, как остатки палометы были убраны со стола, слуги поставили перед каждым гостем пустое блюдо и убрали орхидеи, подобранные с великим тщанием и занимавшие центр стола. Тотчас стало видно, что ваза с цветами закрывала собой маленькое круглое отверстие, через которое теперь просунулась голова обезьяны. Она была напугана и делала по-детски жалобные гримасы, встревожено оглядывая сидевших за столом. Её тёмные, немного выпуклые глаза расширились от страха, когда слуга, таившийся под накрытым скатертью столом с самого начала обеда и державший её снизу, разложил вокруг её шеи белую ткань и схватил её так, чтобы она не смогла пошевелиться.
Джанна с ужасом наблюдала, как Джи Кей принял из рук слуги длинный серебряный нож и раскроил им обезьяний череп. Он нанёс удар с привычным умением палача, остановив лезвие на какую-то долю секунды после того, как оно пронзило кость черепа, а затем быстро повернул его, чтобы развести в стороны половинки черепа. Удар не убил обезьяну, и она оглядывалась по сторонам в тупом недоумении остекленевшими глазами, а гости, с Джи Кеем во главе, стали палочками вынимать кусочки её мозга, и эти кусочки они поедали с явным наслаждением. Последним принял участие в поедании ужасного блюда тучный китайский банкир, предложивший Джанне цыплячью ножку; теперь он рекомендовал ей отведать кусочек мозга.
Она попыталась изящно отказаться, но, почувствовав, как к горлу подступает тошнота, закрыв рот салфеткой, быстро вскочила на ноги и бросилась через открытые французские окна в сад. Ночной воздух был густым от аромата жасмина, но его сладость лишь ухудшила её состояние, и её вырвало в густые заросли бугенвиллии. Когда рвота, наконец, унялась, она опустилась на колени перед зеркальным прудом и обтёрла влажной салфеткой лицо.
«Вы в порядке?» - тихо спросил голос Феликса Эрвина.
Она кивнула, но не подняла на него глаз.
«Хотите уехать?» - спросил он.
«С удовольствием бы, - прошептала она, - но после того, что только что случилось…»
«Я уже извинился за вас перед Джи Кеем, так что насчёт него не беспокойтесь. Вы – не первая европейка, которая так отреагировала на это. Он обожает шокировать их».
«Но, боже мой, зачем?»
«Когда он был сборщиком ночной земли, другие плевали ему в лицо; теперь настала его очередь».
Взяв Джанну под руку, он подвёл её к своему взятому напрокат «Кадиллаку», припаркованному на гравийной подъездной дороге перед домом. Джанну всё ещё подташнивало, и она пыталась говорить как можно меньше, пока Эрвин вёз её назад в Сингапур по прибрежной дороге, но, когда он неожиданно повернул машину на узкий грязный просёлок, который с обеих сторон обступили джунгли, она спросила: «Куда мы едем?»
«Вы пережили настоящее потрясение, - ответил он, паркуя машину возле маленького ресторана с баром на берегу океана. - «Крепкий бренди пойдёт вам на пользу».
Немного поколебавшись, Джанна выбралась из машины и прошла вслед за ним через ресторан на дебаркадер. Ночь была тёплая, но со стороны океана дул прохладный бриз, и он показался ей настоящим спасением. Их усадил за стол сам хозяин, желтолицый европеец с сильным немецким акцентом, который, очевидно, знал Эрвина и заметно заискивал перед ним.
«Мне кажется, это не первое ваше путешествие в Сингапур», - сказала Джанна, когда их усадили.
«Я часто бывал здесь по деловым вопросам», - ответил Эрвин.
«Значит, я не нужна вам, чтобы показывать здешние достопримечательности».
«Если бы мне не надо было утром срочно отправляться в Куала Лумпур, я поймал бы вас на слове. - Он улыбнулся и помолчал, пока не ушёл официант, принёсший кофе с коньяком. - Вот почему я оказался здесь раньше других европейских финансистов. Я смог провести этот день с глазу на глаз с Джи Кеем, обсуждая вопросы финансирования, которого он пытается добиться для продолжения строительства дешёвого жилья по контракту, заключённому им с правительством».
«Я видела эти дома», - ответила Джанна.
«Тогда вы должны понимать, что это – огромное предприятие. Они возводятся со скоростью одна квартира в сорок пять минут. Он намерен сдать через пять лет свыше ста тысяч таких квартир».
«Как вы считаете, достигнет он своей цели?»
«Сначала я думал, да, потому и приехал сюда, но теперь, пожалуй, я не так в этом уверен».
«А почему?»
«Из-за роста инфляции после начала строительства Сингапурский Департамент жилищного строительства увеличил количество облигаций, которые должен выпустить Джи Кей в качестве гарантий от убытков, которые он может понести, если не сможет завершить строительство в срок. Вот почему он пригласил на этой неделе на встречу всех этих банкиров. Он отчаянно нуждается в установлении новых кредитных линий».
«Они согласятся на это?» - спросила Джанна.
Эрвин пожал плечами. - «Не знаю».
«А вы?»
«Департамент более чем доволен тем, что пока сделал Джи Кей, но я обнаружил, что это – более рискованное предприятие, чем мне казалось прежде, - ответил он, сделав глоток бренди. - Джи Кей сделал так, что я поверил, будто он владеет всей землёй, на которой намерен строить. Но теперь оказывается, что это не совсем так».
«Вы имеете в виду участок, используемый под детскую площадку?»
Эрвин был явно удивлён. - «Вам известно о нём?»
«Им владеет моя знакомая, Джанет Тейлор. Она и дала мне медальон, который я ношу».
«Я видел его прежде. - Он протянул руку и взял медальон большим и указательным пальцами. - Интересный дизайн».
«Буквы «К» спина к спине».
«К?»
«Инициал человека, которому он был изначально подарен, Йозефа Кандальмана», - объяснила Джанна.
«Друга Джанет Тейлор?»
«Человека, которого она знала по варшавскому гетто. Он умер там в последние дни еврейского восстания».
«И она живёт здесь, в Сингапуре?»
«Она владеет лавкой, торгующей китайскими травами на Хок Лэм стрит». - Джанна почувствовала себя со своим спутником настолько свободно, чему причиной отчасти был выпитый бренди, что она продолжила говорить и стала описывать, что сказала Джанет о безжалостности Джи Кея.
«Возможно, она права, - заметил Эрвин. - У Джи Кея свой способ вести дела, и ему действительно нужна эта земля».
«Ну, а Джанет полна решимости не уступать ему её».
Джанна, начавшая чувствовать себя совсем опьяневшей, обнаружила, что её влечёт к нему, и после того, как Эрвин вёл себя по отношению к ней в Цюрихе, она была почти готова к тому, что он приударит за ней, но вместо этого, когда они допили кофе, он отвёз её обратно в отель.
«Увидимся, когда буду здесь в следующий раз», - сказал он.
«К тому времени меня здесь может уже не быть, - ответила она, раздосадованная его явным равнодушием к ней. - Первые три месяца моего контракта – это испытательный срок, а после того, как я вела себя сегодня вечером…»
«Не волнуйтесь, Джи Кей захочет продержать вас здесь как можно больше, - уверил её Эрвин. - Ему позарез нужна земля вашей подруги, и, если он считает, что единственный способ ослабить её решимость не продавать её – это оказывать постоянное давление на вас, то он именно так и сделает».
Он взял её руку, подержал какой-то миг, потом, легко поцеловав её в щёку, пожелал ей спокойной ночи и уехал. Джанна была озадачена его поведением по отношению к ней. Она продолжала думать об этом и час спустя, когда лежала в кровати, не в силах заснуть, и неотрывно глядела на медленно крутившийся вентилятор, отбрасывавший таинственные тени на стены номера. Почему Феликс Эрвин так интересовался ею в Цюрихе, а теперь нет?
В следующие дни она пыталась решить, оставаться ли ей в Сингапуре после окончания испытательного срока, но времени для копания в себе было мало, потому что она была занята развлечением европейских банкиров, прибывавших на встречи с Джи Кеем. Она водила их во все лучшие рестораны; в бальный зал «Раффлз», где они смотрели, как быстроногие малайцы веселятся, исполняя свои национальные танцы; в китайскую оперу, где она водила их за кулисы, чтобы они посмотрели, как актёры наносят свой свирепый тигровый грим; в Сад Тигрового Бальзама , где уникальные каменные изваяния привлекали любителей фотографировать; и по улицам старого китайского района, чтобы они посмотрели выступления медиумов, изгонявших демонов тем, что они прижигали себе грудь огнём, протыкали кинжалом язык и вращали обруч, стоя босыми ногами на площадке из ножей.
Когда конференция закончилась и банкиры вернулись в свои страны, Джи Кей вызвал Джанну в свой офис и поздравил её с хорошо выполненной работой. Полученные им отзывы все, как один, восхваляли её за усилия, которые она прилагала, чтобы обеспечить гостям хорошее времяпрепровождение, и Джи Кей предложил, чтобы, не дожидаясь окончания трёхмесячного испытательного срока, Джанна согласилась остаться в Сингапуре на обусловленный контрактом год. В качестве дополнительного довода в пользу этого он предложил удвоить ей плату и обеспечить за счёт компании роскошной квартирой с видом на океан.
Джанна поколебалась прежде, чем ответить на предложение Джи Кея, памятуя, что говорил Феликс. Джи Кей, казалось, из кожи вон лез, чтобы выглядеть дружелюбным, поэтому она решила принять его предложение. Позже Джанна погрузила в «MG» чемоданы и поехала по прибрежной дороге к многоквартирному комплексу, которым владела компания Джи Кея, с видом на удалённый от берега остров Блаканг Мати .
Её квартира была на верхнем этаже и состояла из двух спален, ванной комнаты, со вкусом обставленной жилой зоны и полностью оборудованной кухни. Распаковывая вещи, она наткнулась на почтовую открытку, прибывшую от Эльке днём раньше: на ней была немка, обнимающая Джо Доусона на пляже в Малибу, и надпись: «До встречи в «Maxim’s» через девять месяцев. Не забудь! Люблю, Эльке (и Джо)». Когда Джанна в первый раз прочитала это послание, она изучила открытку, сделанную из фотографии, пытаясь обнаружить во внешности своей бывшей соседки по комнате что-нибудь, указывающее на состояние её рассудка, но она широко улыбалась и, по-видимому, была в восторге от того, что она снова с Джо.
В чемодане были также два маленьких магнитофона и набор чистых кассет, которые Джанна купила, чтобы она могла обмениваться посланиями с Анной. Один из магнитофонов она брала с собой во время своих визитов дважды в неделю в лавку Джанет Тейлор на Хок Лэм стрит, и англичанка присоединилась к Джанне, отправляя приветы своей старой подруге в Нью-Йорк. Теперь, когда Джанна воспроизводила отдельные места кассеты и слушала, что они наговорили, она поняла, как небезразлична стала ей Джанет. Когда приблизилось Рождество, она поймала себя на том, что считает дни, когда она снова сможет побыть с ней.
Джи Кей дал Джанне недельный отпуск в конце третьей недели декабря, и она тут же отправилась в лавку Джанет на Хок Лэм стрит. Англичанка явно обрадовалась её появлению, и они разговаривали до глубокой ночи, главным образом, об Анне, с которой обе поддерживали регулярную почтовую связь. По тону её писем было ясно, что жизнь Анны в Нью-Йорке всё ещё тяжела, и, похоже, надежды на перемену не было. Перед тем, как идти спать, Джанет спросила Джанну, можно ли ей воспользоваться магнитофоном, чтобы отправить личное послание, и спустилась вниз, чтобы записать его. Джанна слышала приглушённый звук её голоса, но не могла разобрать слов, и заснула до возвращения англичанки.
Когда Джанна проснулась рождественским утром, она обнаружила лежавший рядом с её циновкой маленький пакет, завёрнутый в оранжевую обёрточную бумагу. В нём была фотография в серебряной рамке с изображением Анны, Женевьевы, Джанет и Кеи, которую она видела во время своего первого визита на Хок Лэм стрит.
«Вот это да! - воскликнула она, вскочив и крепко обняв Джанет. - Это, наверное, единственная существующая фотография моей матери».
«Вот поэтому я захотела, чтобы она была у тебя. А теперь одевайся, и спускаемся вниз, нам надо сделать кое-какие визиты».
Джанна полагала, что англичанка собирается совершить свой обычный обход, но, войдя в лавку, она увидела, что Джанет вместо лекарственных снадобий, которые она обычно носила, наполнила корзину продуктами и молоком. Ничего не объясняя, старшая из женщин быстро пошла по Хок Лэм стрит, и Джанна торопливо отправилась следом за ней, стараясь не отставать. Тротуары были заполнены людьми ещё больше, чем обычно, а в одном или двух магазинах были выставлены даже искусственные ёлки в угоду немногочисленным покупателям-христианам. Жара была невыносимой.
«Ещё далеко?»- спросила, задыхаясь, Джанна.
Вместо ответа англичанка вдруг вошла в дверь на Саго Лейн . Снаружи здания вдоль полной мусора сточной канавы были припаркованы украшенные цветами грузовики, а вокруг стояли музыканты со свирелями, тарелками и барабанами, как будто ожидавшие сигнала начинать игру. Внутри на первом этаже Джанна увидела скорбную кучку китайцев и китаянок, молившихся перед приоткрытым гробом, а когда она двинулась по загаженной лестнице на третий этаж, дорогу ей преградил сикх в тюрбане. - «Иностранные посетители не допускаются», - резко сказал он.
«Всё в порядке, Аднан, - сказала Джанет. - Она – моя подруга».
Сикх неохотно отступил в сторону, но продолжал пристально смотреть на Джанну, когда она пошла вслед за Джанет наверх, а затем по короткому коридору, который вёл в большую комнату, пол которой был сплошь застелен циновками. На них, как на обломках корабля, лежало два десятка китайских детишек, самым старшим из которых было не больше восьми лет. Некоторые были так больны, что не могли пошевелиться и лежали, устремив остекленевшие глаза в одну точку.
Джанна осталась возле двери и смотрела, как Джанет ходила от одного ребёнка к другому, шепча по-китайски слова утешения и кормя их молоком из деревянной ложки. Вонь была невероятная: многие дети лежали в собственной рвоте и кале. Одна маленькая девочка, наверное, подумала, что Джанет пришла забрать её отсюда, потому что, когда англичанка наклонилась над ней, она обвила тонкими, как у скелета, ручонками шею посетительницы, готовая к тому, что её поднимут. Джанет не стала высвобождаться, а поговорила с ребёнком, пока ручки девочки, наконец, не разомкнулись и не упали.
Глубоко потрясённая, с выступившими на глазах слезами, Джанна пошла снова вниз.
«Как я и говорил вам, - сказал сикх в дверях, когда она проходила мимо, - это место не для иностранцев».
Когда Джанна добралась до тротуара, из комнаты на первом этаже появилась группа китайцев, нёсших дешёвый деревянный гроб, и музыканты заиграли нестройную мелодию. Минут через пятнадцать вниз спустилась Джанет и подозвала велорикшу.
«Ты в порядке?» - спросила она.
Джанна, чувствовавшая себя до сих пор опустошённой, кивнула.
«Возможно, мне не следовало приводить тебя в дом смерти».
«А почему привели?» - спросила Джанна.
«По той же причине, почему я брала тебя с собой в обходы, - ответила та. - Чтобы ты увидела сама, как живут и умирают бедные».
Обе умолкли. Первым побуждением Джанны было подвергнуть сомнению уверенность Джанет в том, что ей нужно было преподать подобный урок, но она сдержалась, поняв, как высокопарно прозвучало бы такое заявление. Наконец, она спросила: «Их никто не кормит?»
«Бедняки-китайцы называют умирающих молодыми «людьми с короткой жизнью», а родители часто даже не появляются на похоронах, - ответила англичанка. - По их обычаям, младшие скорбят по старшим, но никак не наоборот. Ребёнок из бедной семьи, который неизлечимо болен, отправляется в дом смерти».
«И его оставляют голодать?»
Джанет пожала плечами. - «Они считают, коли смерть неизбежна, то неважно, какой она будет».
«Почему же вы туда ходите?» - спросила Джанна.
«Потому что жизнь важна сама по себе, и, пока осталась от неё хоть искорка, я стараюсь поддержать её».
Рикша остановился. Джанна увидела, что они подъехали к окраине города, где Джи Кей возводил огромный дешёвый жилой комплекс. Поскольку у европейских надсмотрщиков был выходной день, работы не велись, но на земле, которой владела Джанет, играли десятки ребятишек. Увидев её, они бросили свои игры и столпились вокруг, и она раздала им оставшуюся в корзине еду.
«Большинство детей в доме смерти слишком больны, чтобы есть, - объяснила она. - Не выбрасывать же это».
Джанна подождала, пока дети поели и вернулись к играм, а потом сказала: «Не понимаю, почему вы не хотите продать этот участок Джи Кею. Он предлагает вам хорошую цену. С такими деньгами вы могли бы купить детям больший земельный участок».
«Мне безразличны деньги!»
«Так почему же тогда вы не уступаете?»
«Потому что кто-то должен стоять на пути таких людей, как Джи Кей, - ответила Джанет. - Для них человеческие существа – пешки, которые можно двигать, как им заблагорассудится. Достоинство отдельного человека не значит для них ни фига. Я ужасно разочарована, что ты могла даже подумать, что я уступлю ему».
Она взяла пустую корзину и сердито зашагала к велорикше, а Джанна поплелась за ней.

Этот checkbox служит для того чтобы отметить
несколько фото в публикации (если например понравились только
2 фото из 20). Используется в:
- добавить в заметки
- послать другу по e-mail
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
Понравилось? Поделись с друзьями:
поделиться публикацией на vk.com  поделиться публикацией на facebook  поделиться публикацией в telegram  поделиться публикацией в Whatsapp  поделиться публикацией в twitter  поделиться публикацией в Odnoklassniki  отправить другу по e-mail
Комментарии пользователей ( Добавить комментарий к публикации   Добавить комментарий к публикации )
  • >50
    Тургут Бей  [12] 02.08.2022 17:19   Пожаловаться      За комментарий:
    Не понравился комментарий +2 Понравился комментарий
    Очень интересно! Спасибо. Все части читаю с интересом!
  • >50
    woodenfrog [публикатор]  [12] 02.08.2022 19:46   Пожаловаться      За комментарий:
    Не понравился комментарий +1 Понравился комментарий
    Тургут Бей: Очень интересно! Спасибо. Все части читаю с интересом!
    Вся переписка   
    Спасибо. Рад, что Вам понравилось. Остиалось немного, всего в книге 45 глав.

Альтернативные названия публикации ( Добавить свою версию названия для этой публикации Я придумал более подходящее название к этой публикации)

Жалобы ( Добавить жалобу на публикацию Сообщить о нарушениях правил в этой публикации)

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10   11 12 12!
Pokazuha.ru
часто смотрят
Pokazuha.ru
часто смотрят


Еще...
 
Текущая лента: Лента новинок раздела 'Творчество'
сменить ленту

Понравилось? Поделись с друзьями:
поделиться публикацией на vk.com  поделиться публикацией в telegram  поделиться публикацией в Whatsapp поделиться публикацией в Odnoklassniki  отправить другу по e-mail 




pokazuha.ru НЕ является открытым ресурсом. Копирование материалов запрещено. Разрешены ссылки на публикации.
Ссылка: http://pokazuha.ru/view/topic.cfm?key_or=1489321
HTML: <a href="http://pokazuha.ru/view/topic.cfm?key_or=1489321">Золотая миля. Глава тридцатая </a>
ВВcode: [URL=http://pokazuha.ru/view/topic.cfm?key_or=1489321]Золотая миля. Глава тридцатая [/URL]

 
   РЕДАКТИРОВАНИЕ названия,содержания, подписей к картинкам
 
 
Перейти на мобильную версию сайта