Вот, наткнулся на интересный рассказ, на мой взглядинтересный, представляю Вашему вниманию.....


Как меня судили

Но не посадили, к счастью. Да и не за что было… Летом прошлого года ехал я в город-герой Одессу. Выпало счастьюшко спать в вонючем плацкарте, на второй полке, да еще и в проходе. Часиков так в 12 ночи – сюрприз. Поезд качнуло, несколько людей упали, а с ними и я – за компанию.

Очухался в проходе, очухался с трудом. Падая, я ударился затылком о ту железную фиговину, на которую ставят ноги, залезая наверх. Совсем рядом раздался вой и причитания.

- Ты моему мальчику ногу сломал!, - орала на меня какая-то женщина лет так под тридцать пять.

- Да не трогал я его, - пробормотал я, поднимаясь из прохода.

- Он на меня упал… - причитал рядом десятилетний пацан. – Он сломал мне ногу!

- Ты моя бубочка, ты мой маленький, - переключилась на мальчика его маманя. – Потерпи немного. Хочешь, мама поцелует? Или соку? Или водички?

Накануне отчаянно капризничающему (в таком-то возрасте!) «бубочке» мама, кудахтая, каждые три минуты предлагала то поцелуи в разные места, то поесть, то попить, то укутывала от сквозняков, то раскутывала… Мальчик не стеснялся зрителей, выдавая все новые требования плаксивым голосом.

- Дай ногу посмотреть, - говорю я «бубочке». Прощупал: нога как нога. – Нет у тебя перелома, парень. Сейчас принесу холодный компресс.

Следующий час я просидел возле «бубочки», меняя ему холодный компресс из полотенца. Маманя в это время умудрялась чередовать причитания (для «бубочки») и угрозы (для меня). Был вызван проводник, начальник поезда, был составлен какой-то акт о моем злосчастном падении. Я извинялся, пропускал оскорбления мимо ушей, тряс головой, бормоча извинения.

Сам же раздумывал, а КАК я мог рухнуть на этого мальчика? Падал-то я, повинуясь законам физики, вниз, а не в сторону… Спал он не под моей полкой, а там, где их четыре - в плацкартном «купе»… Неужели я Бэтмэн? Но тут «бубочка», которому явно нравилась вся это возня и внимание к его персоне, отвернулся и мирно заснул.

Я перекурил и снова залез на свою полку, привязавшись за руку ремнем. Еще через два часа меня растолкали милиционеры. Оказалось, маманя потребовала еще и милиции. Чтоб составили, значится, протокол, а меня, по возможности, сняли с поезда. Как «бубочкину» потенциальную угрозу. Винницкие милиционеры были еще заспанней меня. Они флегматично выслушали ее обвинения, мои извинения, проверили документы, взяли мою визитку, составили протокол… И были таковы. Видимо, столь ужасное транспортное преступление их не заинтересовало. Случаются там вещи и похуже.

Маманя злобно молчала, отвернувшись в окно. Хотя там ничего не было видно, она просто следила, что же я буду делать. Ничего я не сделал – перекурил и в третий раз полез на лежанку. Спать уже не хотелось. Наутро приехал в Одессу. И все забыл. Зря.

Через неделю раздался звонок из винницкой милиции. Вот, мол, поступило заявление гражданки, объясните, как было дело. Чистосердечно рассказываю вышеизложенные события. Милиционер, вдруг, засмеялся. Это меня почему-то утешило.

- В возбуждении уголовного дела против вас мы ей отказали, - говорит служивый. – Она вообще немного не в себе. Нет оснований, так что не переживайте.

- Какого дела?, - я чуть не выронил трубку. – УГОЛОВНОГО? Ыыыы… Но я же и не совершал уголовных деяний…

- Потому и отказали, - радостно сообщил голос из Винницы.

Фигасе… Я, конечно, сопереживаю расстройству матери, чье дите испытало боль. Я, конечно, понимаю, что ребенок - избалованная до крайности «бубочка», а мама несколько нервная, назовем так. У меня тоже есть ребенок. Но… УГОЛОВНОЕ дело? За что?

Пришла весна!.. Она была насыщена для меня разными счастливыми или несчастными событиями. Но пришло и письмо из Чернигова, с пометкой «Суд Деснянского района». Спина моя похолодела… Ибо маманя «бубочки» проживала как раз там.

Оказалось, что дело на меня таки завели. Но не уголовное, а гражданское. В иске мамани перечислялись всевозможные страдания, которые испытал «бубочка». Еще там намекалось, что я очень нехороший человек, который отказался помогать травмированному ребенку, что меня крайне задело.

Бумага была составлена явным дилетантом. Он предлагал наказать меня за ПРОТИВОПРАВНЫЕ действия, ссылаясь на положения о НЕСЧАСТНОМ случае, произошедшем ВО СНЕ. И за мои несчастно-противоправные действия я должен был заплатить мамане и ее «бубочке» каких-то несчастных 20 600 грн. И не помню, сколько еще копеек… Двадцать штук – это моральная компенсация, а 600 грн. ушло на лечение – два тюбика «фастум-геля», фрукты и соки.

Были и другие любопытные моменты: травма мальчика оказалась «легкой дисторзией голеностопного сустава». В переводе с медицинского на нормальный: легким растяжением. Которое, кстати, НЕВОЗМОЖНО обнаружить ни рентгеном, ни томографией. Основанием служат жалобы пациента. Из-за него, легкого растяжения, на ноге, мальчик прогулял месяц школы и ему отменили операцию НА ГЛАЗЕ. Смешно? А вы получите «счет» на 20 600 и посмейтесь. А вдруг в суде работает кум той тетеньки…

- Ты не изнасиловал этого мальчика в полете? - спросил мой знакомый адвокат. – А то подобные компенсации полагаются жертвам тяжелых побоев, изнасилований, автомобильных аварий…

Узнав, что ничего ужасного я не сделал, да и сам факт моего падения на «бубочку» крайне сомнителен, адвокат составил в суд грамотную бумагу, содрал с меня 50 евро, и пожелал удачи. А мне пришлось туда ехать.

Предварительное заседание назначили на неудобные для меня девять утра. Удалось взять билеты на поезд, прибывавший в Чернигов в два часа ночи. Где я буду шляться все оставшееся время, я себе и представить не мог. Шел ливень. Городской вокзал оказался крайне неудобным местом. А вскоре милиционеры выгнали меня оттуда, под ливень. Тоскуя, я забрел в единственный в городе ночной бар. На улицах было небезопасно в местах обитания гопоты.

В баре гопота оказалась еще небезопаснее. «Приняли» меня еще на входе, пришлось объясняться с двумя господами, сразу определившими, что я не местный. Наконец, добрался до стойки, где ко мне сразу подсели еще двое. Оказались, впрочем, дружелюбными ребятами с таможни. Часа за три они рассказали мне о нелегкой службе на украинско-беларусской границе, заплатили за выпивку (слишком обильную) и отвезли к суду в назначенное время.

Ощущения маразма начались сразу же. На входе в суд меня «приняла» уже милиция – выпившим нельзя. Ну а что «зя», милые мои, если одни правоохранители выгоняют меня ночью под ливень, другие не охраняют от гопников улицы, третьи - наливают, а четвертые - не пущают? Такой аргумент крыть было нечем - меня пропустили.

Оказалось, что «предварительные слушания» - чистая формальность. Никто никого не слушает, а просто спрашивают: согласны ли вы, есть ли заявления и «клопотання», не договорились ли вы помириться. Выслушав ответы, вам сообщают дату и время суда. Тьху! Можно было и не ехать, а послать бумаги почтой и почтой же получить уведомление о дате суда.

Зато я познакомился с папой пострадавшего мальчика, довольно нормальным мужиком. Увидел и «бубочку» - зайдя к судье ОН ЗАХРОМАЛ (!). Судья, ознакомленная с делом, посмотрела на него тяжелыми глазами. Дурацкая самодеятельность ей явно не нравилась.

Через месяц я был на суде. В ожидании часа расплаты (знакомые говорили, что мне дадут 25 лет каторги на урановых рудниках, а потом расстреляют) я бродил по городу Чернигову. Тихое, спокойное место. Много церквей. Старые троллейбусы невиданных конструкций неспеша фланируют по зеленым улицам. Кофе стоит 70 копеек… Полно советских названий, да и просто остались забытые в Киеве «промтовары», «сельхозтовары», заводские столовые с дешевыми и вкусными блюдами. Есть, впрочем, и бутики. Зайдя за один из них, я увидел чистый и тихий двор. Стоял велосипед, на лавочке лежали куклы, а рядом паслась курица.

Больше всего мне понравился какой-то детско-юношеский футбольный комплекс, как было указано «олимпийского резерва». Возле фасада установлен памятник комсомольцу в буденовке. Нос отбит, а сама буденовка больше напоминает палестинский платок. Интересно, что скульптор решил передать "ветер" и завернул буденовку на мужественное лицо комсомольца, скрыв подбородок. Получился этакий бедуин с отбитым носом. Зашел я и на стадион. Представьте уменьшенное «Динамо», посреди которого какая-то сволочь взорвала охрененную такую ядерную бомбу. Не знаю, сколько великих футболистов выпустила эта школа… Немного, думаю.

Вот я и на суде. Судья похожа на завуча из моего далекого детства. Задает строгим голосом вопросы, на которые я, волнуясь и потея, выдаю разные идиотские звуки: «Ы-ы-ы-ы… Эт-т-т-а… Таво-о-о… Ыц-ыц!». Зато маманя и ее адвокат держатся молодцами – приводят статьи разных законов, являют знакомство с юридическими тонкостями.

Судья скурпулезно проверяет документы и находит счета на фрукты и сок. Которые маманя «бубочки» накупила на 600 гривень на том складе, где она и работает. Судья вновь смотрит тяжелыми глазами. Женщина краснеет. Наконец, судья, выгнала нас для возможного «примирения», где мне предложили снизить сумму до «трех тысяч, но сейчас». Денег таких у меня не было (и нет) и я отказался. Итак: «Суд удаляется на совещание. Решение огласят… завтра, в 9 утра».

б...-я-я! Снова мне тусить по Чернигову сутки?

- Я не могу быть завтра, господин судья! Меня с работы выгонят…

- Тогда получите решение по почте.

Ффух! Жду две недели. Затем, с невероятными трудами, нахожу номер этого суда, дозваниваюсь и спрашиваю у канцеляристки: «Как там мои дела-то?». Она объясняет, что по телефону это не сообщается, нужно приехать и написать заявление. Я начинаю рыдать от томящей меня неизвестности. Девушка смилостивилась и говорит: «Не можете приехать – пришлите письмо с заявлением». И продиктовала, как нужно писать правильно. Жду еще неделю, приходит ответ: «…иск удовлетворению не подлежит». Гражданин Смага, оказывается, не виновен и может идти в жопу.

- сразу в цитатник  [x]
- редактировать  

Понравилось? Поделись с друзьями: