-Ты меня трахнешь когда-нибудь??? – Итка аккуратно стряхнула пепел с сигареты, стремительно встала с кровати и подошла ко мне. От наших пересекшихся взглядов брызнули искры:

-Тебе нужна новая запись в коллекции?

-Я тоже буду у тебя новой записью. Всё по-честному. Не хочется?


Мне хотелось. Ойй, как мне хотелось…аж зубы иногда стискивал, чтобы не накинуться, чтобы ни словом, ни взглядом не показать. А эта рыжая…откровенно издевалась. Ита обожала флирт. Она была такой со всеми и, кажется, иначе общаться с мужчинами просто не могла.

Конечно, прежде всего мы были друзьями; я общался с ней чуть ли не с десяти лет, Ита была одной из тех немногих людей в моей жизни, с кем я мог поделиться чем угодно. Она очень хорошо чувствовала грань, когда нужно быть серьезной, а когда можно шутить. Она была вообще очень умной…умной и циничной…а еще она была очень притягательной. Не особая красавица, нет – худенькая, с маленькой грудью, светлокожая и веснушчатая, как все рыжие. Большущие зеленые глаза, левый всегда открыт чуть шире правого, как будто она то ли смеется, то ли подмигивает. Хриплый от неумеренного курева голос. Угловатые повадки одичавшего котенка. Не красавица, нет.

Но как же её хотели мужчины! Есть особая категория девушек: от них исходит излучение желания, и уже никто не обращает внимания на их красоту; вполне достаточно ощущений, легчайших намеков в её взгляде, разговоре, даже в том, как она идет, как она поправляет волосы. От нее во все стороны золотистыми искорками рассыпается древний, как мир, посыл: я хочу…я хочу именно этого…и именно с тобой…будь смелее!

Она неотрывно смотрела мне в глаза, слегка улыбаясь. Я знал: единственное, чем я могу прикрыться, защититься от потока огня из этих глаз, то единственное, чем я защищался всегда…это единственное ощущение исчезло. Я старался воскресить в памяти черты лица Лайки… её волосы, ее глаза… и не получалось. Перед глазами стояла совсем другая сцена.




* * *

Теплый вечер августа, пусть грунтовая, но ровная дорога, заходящее солнце… Красота латвийской глубинки… Я люблю такие вечера: не жарко и не холодно, ветерок в лицо, велосипед мягко раскачивает на неровностях дороги, по обочинам – начинающие желтеть деревья, покрытые пылью кусты, выгоревшие несжатые поля. Над полем слева, в далекой высоте, проплывает ястреб. Скрип кузнечиков долетает из глубины трав.

Я еду домой, переодеться – и к Лайке. Мои родные уехали в город, на хуторе я остался до завтрашнего вечера один, а такие подарки судьбы, когда сам себе хозяин, выдаются нечасто, и надо использовать их на полную. А что может быть более полным счастьем, чем ночь с любимой девчонкой? Я крутил педали, представляя, как сейчас быстро слетаю в душ, наберу цветов, благо цветов в августе на лугах масса, а Лайка непривередливая в этих вопросах, и поеду к ней. А дальше будет домашнее вино… и свечи… и всё небо в звездах, и жар тела… и потом, когда все успокоится и Лайка, не расцепляя наших рук, уснет, неслышной тенью прыгнет на лежанку угольно-черная Линда, ткнется мне своим влажным носиком в щеку, словно желая спокойной ночи, и свернется клубком в ногах.

Хочешь рассмешить Бога? Расскажи ему о своих планах!

Все самое важное в нашей жизни происходит по наитию, словно маленький шкодливый бесенок, живущий внутри, с хихиканьем подталкивает своего хозяина сделать шаг: то ли вперед, то ли в пропасть. Так случилось и в этот раз: кто меня дернул распутывать велосипедные следы на дороге? Вроде след и след, но такое сочетание редкой в наших краях передней 37-406 с характерными продольными полосками и обычной задней 40-406, я видел тут только на одном велосипеде. На Лайкином. Я их сам туда и ставил.

Любой поиск увлекает. По следам я свернул на полевую дорожку, потом еще на одну грунтовку. Лайка явно спешила: перед крутым поворотом, где я проехал не сбрасывая скорости, ей пришлось придержать велосипед: заднее колесо слегка сдвинуло грунт на грани блокировки. Интересно, куда она торопилась? След перескочил на очередную полевую стежку, где я его чуть не потерял, провел меня тропами и вышел на лесную колею, ведущую к дому Володи. Внутри дернулось и зазвенело недоброе предчувствие: зачем Лайка крутила по полям, наматывая лишнее расстояние, если можно было проехать напрямую по накатанной грунтовке, нашей дороге Краби-Вецлайцене, на которую бусинками нанизывались хутора и мой, и Лайкин, и Иты, и Вовки? И куда ей было так спешить?

Крыши домов выскочили из-за поворота лесной дорожки. Я остановился и закатил велосипед в кусты: выдавать в случае чего себя на посмешище не хотелось; следить за своими девушками у нас как-то не было принято. Мало ли что могло понадобиться Лайке у Володи: все же один отряд, давно знакомы. Мало ли что могло понадобиться командиру группы маршрутной разведки Любови Васильевне Лайке у руководителя фотокружка Владимира Петровича Медведева? Да что угодно! Но меня не отпускала тревога, наоборот, нарастая с каждым шагом, который я, стараясь быть незамеченным, делал в направлении дома. Причина была не только в нехорошем предчувствии: я не слышал собак. Собак Володя убирал в одном случае: когда у него были девчонки. «А чтобы лаем с ритма не сбивали!» - обмолвился он как-то в разговоре. Сейчас ритм сбивать было некому, тишина вокруг не нарушалась ничем.

Ничем? Мое сердце забилось так, что я испугался, что сейчас оно выпрыгнет из груди, а в глазах зарябило. Я услышал знакомый голос, даже не голос-стон. Сколько раз я шептал Лайке слова любви в ушко под эти стоны… Неслышно, как на учениях по захвату объекта, я прыжком подлетел к полураскрытому окну и глянул внутрь. Свет померк.

Поперек раскиданной постели лежали двое. Лица Лайки не было видно из-за волос, но эта иссиня-черная растрепанная грива, и эти так знакомые мне стоны не оставляли сомнений в том, что это – она. Сзади мою девушку ритмично прибивал к матрасу Володя, его спина блестела от пота. Безжалостное зрение фиксировало всё: и аккуратно повешенное на спинке стула бело-голубое платье Лайки, и ее ладони, собирающие в комок простынь, и ее несомненно активное участие в движениях… Да и чуть ленивая, расслабленная и плавная манера любви – все выдавало то, что ее никто не принуждал…не насиловал… Сама, всё сама!

Я смотрел на все это не больше пары секунд. Без сил и без эмоций я привалился к стене дома. Собаки молчали. Да я и не слышал ничего, кроме пульсации собственной крови в ушах.

Дальнейшего часа я просто не помню. Где-то ездил, что-то кричал, кидал в деревья нож. Щеки были в дорожках слез. Вырубились все системы, кроме автопилота. И автопилот не подвел. Я пришел в себя у ворот своей лучшей подруги.

От околицы я крикнул:

-Ита!

Через мгновение Ита показалась в окне комнаты на чердаке и покрутила у виска пальцем:

-Лис, ты что орешь? Родители дома!

Я махнул рукой – выйди!

Умная девчонка, она сразу все поняла по моему виду. Накинув куртку поверх домашнего халата, Ита выскочила на покрывающуюся вечерней росой лужайку, открыла замок ворот:

-Велик к сараю, тебя жду в комнате. – и убежала. Никаких расспросов. Умница.

Я поднялся по лестнице старого большого дома, стараясь не скрипеть, на второй этаж. Налево, дверь, освещенная лампой под тканевым абажуром комната Иты. Хозяйка комнаты сидела на низкой широченной тахте и внимательно смотрела на меня.

-Что случилось?

Я попытался ей ответить…и не смог. Горло перехватил спазм, а по щекам опять потекли слезы. Я стоял и беззвучно плакал. Итка обошла меня вокруг, как ученый кот свой дуб, и, совершенно неожиданно для меня, влупила мне с правой пощечину. Звонко, но мягко, как кошка лапой. От такого обращения мне даже плакать расхотелось, я стоял и хлопал на нее глазами.

-Так, мало. – задумчиво промолвила Ита и отвесила мне вторую, по другой щеке.

- Ты чего??? – чуть не заорал я на нее. Ита улыбнулась:

- Больному стало легче: он перестал дышать! Теперь я тебе, как медик, советую пятьдесят грамм водки и все мне рассказать. Идет?

Мне и вправду стало значительно легче, даже сердце билось уже не столь отчаянно громко. А тут еще Ита набулькала из бутылки стопку чего-то пахнущего можжевельником, что сразу обожгло мне горло и разлилось едким теплом по моему, порядком замерзшему, телу. Мы сели рядом на тахту.

-Рассказывай. С Лайкой поругался? Хотя не… судя по твоему виду, ты ее как минимум убил и закопал!

-Ита, заткнись. Лайка спит с Володей.

Глаза Иты превратились в геометрически идеальные круги:

-Чегооо? Ты что, е...? Тебе кто об этом сказал?

-Сам видел. Час назад. У него дома.

-Ты уверен? – спросила Ита растерянным тоном.

-Да.

-б.... Никогда бы не подумала. Лайка спит с Володей. Что она в нем нашла-то? Самомнения до хера, а в койке ничего не умеет.

-Ита, ты и с ним уже пообщалась?

-Да еще в мае, вообще-то. Неважно. За три месяца не научился бы. – Итка откинулась на стену и закурила сигарету. – А ты с ней не ругался?

-Вроде все нормально было.

-Ну может какая-то напряжка в отношениях была? Цветы там не дарил или еще что?

Я честно напряг память. Нет, вроде все было, как и раньше. И поцелуи, и слова любви… Вот разве что один маленький момент. Но не может же быть из-за этого…

-Знаешь… Даже не знаю как сказать… Короче, она хотела, чтобы я ее… Ну не совсем обычно занялся любовью… - я покраснел.

-В задницу, что ли? – понятливо кивнула Ита. Черт побери, до чего же меня порой раздражает ее привычка говорить, что думаешь!

-Ну да. Несколько раз за последнее время предлагала.

-А в чем проблема-то? Дал ей в очко разик да и всё… Из-за этого парня не бросают. Или ей так не понравилось?

-Ита!!! Ты чего, сбрендила? Это извращение! Не было ничего! – ее цинизм и особенно слово «бросают» резанули мне по сердцу. – Я не собираюсь этим заниматься!

Ита встала и внимательно посмотрела на меня. Таким взглядом, наверное, пытливый биолог смотрит на неизвестный науке экземпляр дятла.

-Ты что, совсем дятел, что ли? Да ради этого парни чуть ли не на колени встают, а тебе все даром предлагают, так ты еще и рожу кривишь! Что тебя останавливает-то? Боишься пипиську натереть?

-Ита, ну перестань, я тебя прошу! – я уже жалел, что поделился этим с Иткой.

-Я-то перестану. Только знаешь, что я тебе скажу? Если девушку не удовлетворять так, как она хочет, то она себе возможность всегда найдет! Что мы и видим сейчас. Вова, небось, не мучается мыслями: продрал твою подружку в туза и сидит довольный! Ты чего телился-то раньше, а?

- А что мне теперь делать? - сказать, что слова Иты меня подкосили, значит не сказать ничего. Она, выпустив клуб дыма, пожала плечами:
- Не имею понятия. Ты сможешь с ней быть после произошедшего?

- Ита, я сам не знаю… У меня такая каша в голове. Как ты думаешь, у них это серьезно?

Ита уставилась в потолок и задумалась.

- Не-а. Думаю, что Лайке просто захотелось развлечься. Ну, почти уверена. Может, если бы ты их не застукал, то мог бы и не узнать об этом вообще.

-Развлечься??? А наша любовь побоку??

-Дурень ты. Если бы любимым никогда не изменяли, так измен и вообще б не было! Если бы ей было бы с тобой плохо, она бы просто ушла. А так-да ей просто игры захотелось. Чего-нибудь нового, нервы пощекотать. Поверь: она сейчас на свеженьком конике покатается раз или два, а потом вернется в лоно семьи. Она себя приключениями на полгода вперед обеспечит и будет опять с тебя пылинки сдувать. Умный мужчина вообще таких измен замечать не должен! – подмигнула Ита. Но мне было совсем не смешно.

-Ита, хватит… Ты можешь ей завтра сказать, что мы с ней расходимся?

-Упал с елки и ударился? Сам пойди и скажи. Я не собираюсь выяснять ваши личные отношения!

-Хорошо, я завтра сам все скажу. Я все решил. Я все равно не смогу ее больше целовать…и дай мне сигарету.

-Дело твое. Ты ж не курил раньше?

-Неважно. Закурить дай.

Ита искоса глянула на меня, щурясь от табачного дыма.

-Не дам я тебе закурить. Нехер портить здоровье из-за какой-то б....

-Ита! – рявкнул я, уже даже не стараясь сдерживаться. – Прекрати!

-Прекрати-что? Называть вещи как есть? – ухмыльнулась она. Я, кажется, не очень погрешила против истины? Если я неправа, то поправь!

Мне уже даже не хотелось спорить, возражать. Мне не хотелось уже ничего. Я полностью раскрылся перед Иткой…она меня не поняла. Или я думал, что она меня не поняла. Мне показалось, что я стремительно падаю с края обрыва.

-Итик, ну что мне делать?

Ита внимательно посмотрела мне прямо в глаза и через секунду выдала:

-Знаешь, как ты меня зае...?

Сначала мне показалось, что я ослышался. Я ожидал чего угодно, но не этого. Меня словно облили ледяной водой. Ита продолжала:

-Знаешь, как меня достало разбираться в твоих отношениях с Лайкой? Приходишь, сидишь тут. На меня глазами стреляешь, о другой говоришь. А у меня, может, сердце ёкает каждый раз, когда я тебя вижу?

-И именно потому, что у тебя ёкает сердце, ты спишь со всеми парнями в отряде?

-Не со всеми.

-Ага, я один был счастливым исключением!

-Да и не ты один, вообще-то!

-Может, ты еще девочка? Или твои рассказы про трех парней сразу ты сама придумала?

-Лис, прекрати, а? Какое тебе теперь дело, с кем я сплю? Ты меня тихо бросил, а теперь ревнуешь, что ли? – Ита смотрела на меня поблескивающими глазами сквозь сигаретный дым: ни дать ни взять – маленькая ведьма.

-Чего? – второй раз за вечер я подумал, что ослышался, - Я тебя бросил??

-А как это называется? Все прошлое лето голову морочил… чуть не дала… ждала тебя зимой… заявился – со своей Лайкой! Конечно, такая большая, красивая, и сиськи при ней, и всё прочее, сразу в постель, а мне-поцелуй в щечку и дружба навеки? Да пошел ты на хер, милый мой лис! Знаешь, это ты виноват, что я со всеми сплю! Просто я не сплю с тем, кто мне нужен! – сорвалась на крик Итка.

И тут, совершенно неожиданно для меня, она уронила голову в ладони и разревелась.

Я не выношу женских слез. Я даже сейчас толком не знаю, что делать, когда женщина плачет, уж что говорить про те времена. Я, как дурак, стоял у стола и ждал, пока поток высохнет.

Ита вытерла глаза и закурила новую сигарету от тлеющего окурка предыдущей.

-Ты еще здесь? – в её голосе отчетливо слышалась злоба. – Нерешительный такой? Уйди, а?

Вот все и решилось. Я потерял обеих девчонок. Чудный вечер. Что я мог ей сказать?

- Прости меня, Ита. – Я постоял минуту у двери с мыслями «черт возьми, за что мне это всё?», потом решительно взялся за ручку двери и потянул вниз. Щелкнул, отпираясь, замок.

-Стоять! – донеслось сзади. Я обернулся; дорогая моя подружка улыбалась, высохшие глаза хитро блестели.

-Нет, ну как же ты меня достал! Ну, теленок, б...! Ты меня трахнешь когда-нибудь??? – Итка аккуратно стряхнула пепел с сигареты, стремительно встала с кровати и подошла ко мне. От наших пересекшихся взглядов брызнули искры:

-Тебе нужна новая запись в коллекции?

-Я тоже буду у тебя новой записью. Всё по-честному. Не хочется?

-Я не хочу быть одним из многих!

-Ну, так будь единственным, кто тебе мешает? – зеленые глаза сверкали шальным огнем.

Ита неотрывно смотрела на меня, слегка улыбаясь. Я знал: единственное, чем я могу прикрыться, защититься от потока огня из этих глаз, то единственное, чем я защищался всегда…это единственное ощущение исчезло. Я старался воскресить в памяти черты лица Лайки… её волосы, ее глаза… и не получалось. Перед глазами стояла совсем другая сцена. Загорелое девчоночье тело, изгибающееся на краю кровати. Пальцы, собирающие в комок ткань простыни. Такой знакомый растянутый ритм движений – конечно, Лайка сразу же показала, как ей нравится…

Я не знаю, сколько мы стояли так друг перед другом – секунду? минуту? десять? Время исчезло. Мы тянулись друг к другу по миллиметру, ожидая столкновения, и делая всё, чтобы его удержать, чтобы хоть на чуть-чуть продлить то незабываемое ощущение, когда уже всё решено, мы оба знаем, что сейчас случится – но все тянем, тянем, и эти щекочущие электрические разряды по всему телу, и сладкое ожидание соблазна… Потоки огня из наших глаз смешивались, проникая друг в друга. Мои руки сами собой оказались на Иткиной талии, она прижалась ко мне всем телом, лаская пальцами мой загривок, и с одновременным стоном мы соприкоснулись губами.

Вы когда-нибудь видели, как вода прорывает плотину? Или ядерный взрыв? Фигня ваш ядерный взрыв по сравнению с тем, что произошло между нами! Ита, как тигрица, накинулась на меня; останки футболки улетели за шкаф, посыпались на пол дождем жемчужинки разорванных бус… Девчонка обхватила ногами мою талию, я посадил ее на край стола, сдвинул в сторону все мешающее, и рывком продвинулся до упора вперед. Итка охнула и прижалась ко мне. Я отодвинулся назад, секунду подождал на грани расставания – и резким ударом вернул себе потерянную территорию. Ита впилась пальцами в мою задницу, втискивая поглубже в себя, и опять накрыла соленым от крови поцелуем мои искусанные губы. Я с рычанием двигался в ней, она со стонами подавалась навстречу мне. Настолько дикой любви у меня еще не было… Итки хватило буквально на несколько секунд. После первых же движений ее отрывистые стоны слились в один, девчонку выгнуло дугой, и я почувствовал, как внутри нее в такт бешеному стуку сердца сокращаются мышцы. Мне было все равно, я двигался все быстрее, стремясь ухватить долю блаженства и для себя, и даже не сразу понял, что шепчет мне на ухо моя возлюбленная:

-Лисенок, ну хватит… Стой…Мммм, ну стой… Хватит, подожди…

Я остановился в ней. Глаза Итки смотрели на меня словно из-за пелены тумана:

-Ну ты зверь… Ждала… Нет слов… Подожди, не двигайся…

-Итка, а я? – попытался я возмутиться. Иткины глаза постепенно вернули своё обычное хитрое выражение:

-А ты подождешь! Надо было первым соблазнять! Сегодня я тебя трахаю!

-Да щас! – улыбаясь в ответ, прошептал я и подхватил Итку на руки…

И все повторилось в постели, спокойнее и нежнее, с мокрыми поцелуями и зализыванием оставленных царапин. Потом удовлетворенная девчонка улеглась мне головой на плечо, шепча на ушко нежные непристойности, я блаженно прикрыл глаза и чуть ли не мурлыкал, одновременно обдумывая, как бы изловчиться и в третий раз совратить Итку: эта стервочка так и не дала мне кончить. Жизнь казалась не такой уж и плохой.

Быстрые шаги на лестнице! Щелкнул замок на двери, в комнатку стремительно вошла Лайка, и, увидев нас, словно налетела на невидимую преграду. «Ё! Я же дверь не закрыл!» - очень вовремя вспомнил я.

-п...! – одновременно сказали Лайка и Ита. Наверное, в любой другой ситуации это было бы даже смешно. Тогда же я, как-то отстраненно посмотрев на всё произошедшее за вечер, удивился точности этого определения.

- сразу в цитатник  [x]
- редактировать  

Понравилось? Поделись с друзьями: