Доброе слово и кошка поймет.

Эту историю я записал двадцать первого декабря 2016-го года, на четвертую годовщину матушкиной смерти. Долго не мог сообразить, что написать - все, что вспоминалось или уже было рассказано ранее, или же история больше про меня. А под занавес дня вспомнился такой случай.

Значит, дело было летом то ли 1983-го, то ли 1984-го года. Когда Брежнев уже помер и в действие вступил указ, согласно которому при смене работы служебная площадь сохранялась за несколькими категориями советских граждан, в том числе и за матерями-одиночками. Кто был тот добрый человек, который сумел этот указ протащить до самого верха и сунуть на подпись генсеку, так и осталось неизвестным. Но указ вступил в силу и это дало матушке возможность уволиться из ПНИ-7 и перейти на работу в трамвайный парк имени Смирнова. А, главное, нам не пришлось выметаться из обжитой комнаты в коммуналке на Тверской, поскольку теперь эта комнатушка уже не была служебной.

Рабочий день мойщицы вагонов начинался в семь утра. Матушка привычно поднялась до зари, управилась с обычными утренними делами и отправилась на работу. Времени было полно, погода чудесная, решила пройтись пешком, благо недалеко – через двор школы 154 вышла на улицу Красной Конницы, по ней до Суворовского дошла, а там до Заячьего переулка и трампарка рукой подать.
Жалобное негромкое мяуканье раздалось буквально из-под ног. Матушка сперва даже не поняла, откуда идет звук. Потом увидела: в полуподвальном окне старого дома сидела перепуганная кошка. Окно со стороны подвала было наглухо листами фанеры, а внешние рамы еще держали в себе осколки разбитого стекла. Как угораздило кошку очутиться между рам? Наверное, кошка и сама не знала. И еще она не знала, как же ей теперь выбраться назад: острые, как клинки ножей, стекла окружали спасительную дыру. Одно неловкое движение – и стекло вопьется в тело.
– Миленькая, да как же тебя так угораздило-то?
Кошка боялась пошевельнуться и только жалобно мяукнула. Матушка присела на корточки, осторожно протянула руку в разбитое окно.
– Лапушка, ты только не дергайся, пожалуйста. Я сейчас тебя под животик возьму, ты на руке растянись и лежи тихонько, я тебя вытащу. Только не дергайся, пожалуйста, а то мы с тобой обе обрежемся…
Поняла ли кошка, что ей говорили или просто тихий голос подействовал успокаивающе? Кто знает… Главное, что кошка сделала ровно то, о чем ее просила мама: осторожно легла на протянутую руку и замерла. Матушка медленно, чтобы не напугать кошку, вынула руку, освобождая пушистую пленницу из стеклянной западни. Посадила кошку на прогретый утренним солнцем асфальт, поднялась. Кошка благодарно потерлась о ноги спасительницы, мяукнула что-то благодарно и отправилась пр своим кошачьим делам.

А матушка поспешила на работу.

РЕДАКТИРОВАНИЕ названия,содержания, подписей к картинкам