Шону Коннери

От Коннери с его ростом 189 сантиметров и смеющимися глазами всегда веет прохладой и свежестью, даже когда на экране не плейбой 007, и мы не в Шервудском изумрудном лесу, а посреди раскаленной африканской пустыни на холме, напоминающем гору черепов с известной картины Верещагина. В фильме классика Сидни Люмета «Холм» 1965 года пятеро бедолаг мотают срок в дисциплинарном лагере британской армии времен Второй мировой. Среди них десантник в берете — небритый персонаж Шона Коннери, отчеркнутый от его гладкощекого Джеймса Бонда плотной полоской усов. Он нарушил приказ командира, пытаясь спасти остатки своего взвода. Здесь, в долгожданной увольнительной из бондианы, в паузе между «Голдфингером» и «Шаровой молнией» Коннери ломают ногу, надеясь сломить характер, а свежесть в том, что его герой никак не перестанет быть порядочным человеком. То есть тем, кто не станет расстреливать детей на улицах, получив соответствующее распоряжение командования.

Когда-то Джеймс Бонд выглядел, как Шон Коннери и не скрывал, что дурак-дураком и жизнью обязан не столько волшебной машинерии Кью или сомнительным личным качествам, сколько отзывчивости прелестных дам, а сексуальный пульс планеты бился на секретной службе Ее Величества, куда Коннери заступил в «Докторе Но». Его бондиана, невзирая на исключительную стать исполнителя и прописанные сценарием ловкие трюки, была интеллектуальным приключением. Бонд одерживал победу над физически превосходящим противником и самим собой едва уловимой улыбкой и готовностью шутить или хотя бы не быть серьезным. Коннери побеждал топорный и глуповатый образ Бонда волшебной силой иронии.

В «Голдфингере», где золото, в отличие от бриллиантов – смертельный враг девушек, Бонд совсем простак. Но злодей сверкает пальцем в небо, и счетчик взрывного устройства замирает на цифрах «007». В «Шаровой молнии» пьющий и невоздержанный Бонд совсем не жалеет себя, будто ему выдали лицензию на самоубийство. Рядом — самая сексуальная девушка Бонда, Домино — Клодин Оже. «Вы — первый мужчина, который заставил меня кричать», — признается Домино Бонду в момент, когда он вытаскивает иглу морского ежа из ее пятки. К 1967 году самодовольный лоск и безапелляционный тон бондианы раздражает уже не только Коннери, возненавидевшего эту роль. Однако дурашливая разболтанность Шона Коннери и японские пейзажи в «Живешь только дважды» примиряют с заданностью фабульных композиций. После этого фильма Коннери почти расстается с Бондом, но после неудачи сменившего его новичка Лэзенби позволяет себе вернуться в фильме 1971 года «Бриллианты навсегда». В Лас-Вегасе против старого негодяя Эрнста Ставро Блофельда Шон Коннери в последний раз валяет Джеймса – красочно, незабываемо, фантастически смешно.А затем еще разок — в «Никогда не говори никогда» режиссера Ирвина Киршнера, с которым он уже имел удовольствие работать в комедии «Чистое безумие» 1966 года. Единственная резко отрицательная роль Коннери подарена ему Хичкоком в «Марни», где его персонаж приходит на помощь жене, сыгранной Типпи Хедрен, как локомотив, шедший полным ходом на Анну Каренину. Кстати Коннери сыграл Вронского в телевизионной версии «Анны Карениной» в 1961 году.

Усы и иногда борода надежно разделяют Бонда и других персонажей Коннери. В границах небритости они — уязвимые люди, даже если высокие военные чины, как в фильме «Мост слишком далеко», а смерть совсем рядом. Усы переедут в другой фильм Люмета и к другому военному в «Убийстве в Восточном экспрессе» по Агате Кристи, а затем к Джону Хьюстону в экранизацию рассказа Киплинга «Человек, который хотел быть королем». Эти герои Коннери — старые солдаты. У Люмета — благополучный полковник, доживший до седин. У Хьюстона — простодушный отставной вояка в поисках новой участи, оставшийся не у дел после службы в Индии и вдруг почуявший поступь судьбы. Вместе с плутом Майклом Кейном — актером, ставшим его другом и в жизни, — служивые авантюристы отправляются в Кафиристан, где Коннери признают потомком Александра Македонского и провозглашают богом на земле до тех пор, пока для богов не наступят сумерки.

В Коннери выжил мальчишка, и даже перейдя в лигу пожилых джентльменов, артист сохраняет мальчишескую и человеческую свежесть, что особенно заметно в фильме Фреда Скеписи «Русский дом». За 20 лет до этих московских перестроечных съемок Коннери приезжал в Москву на съемки советско-итальянского фильма «Красная палатка», где он сыграл полярника Амундсена, а его герой заговорил на русском языке голосом Юрия Яковлева. Москва конца 80-х у Скеписи служит правдоподобным фоном для фантастического романа Шона Коннери и Мишель Пфайффер в роли славянской Весны Ботичелли. Лондонский книжный издатель в шляпе Индианы Джонса и старомодном костюме с жилетом забирает Катю Борисовну Орлову из зловещей Москвы в любимый Лиссабон с ее детьми и дядюшкой, обставив главные разведки мира одним лишь врожденным чувством достоинства и все той же обаятельной порядочностью, столь неотразимо отличающейся от советского и постсоветского мужского жлобства. «Меня легко узнать: я похож на огромную незастеленную кровать с сумкой на боку», — наилучшим образом аттестует себя герой Коннери будущей возлюбленной и предстает нездешним, но уютным и милым, совершенно родным человеком, отхлебывает вискаря из горла и однажды отыскивает в себе немалые силы поступить более чем благородно. Коннери, и в 60, и в 70 лет названный журналом People «самым сексуальным мужчиной в мире», созревал для этой роли, как драгоценное вино, чтобы в конце концов сделать счастливыми хотя бы нескольких русских людей. С той же непреклонностью он отстоял и сберег их жизнь с женой, художницей Мишлин Рокбрюн. Более 45 лет они были счастливы вместе вдали от посторонних глаз и суеты сует.

Стоит только вообразить, каким мог получиться фильм по «Коду Да Винчи» Дэна Брауна, если бы Шон Коннери стал, как планировал, его продюсером. Во-первых и во-вторых, захватывающе-веселым, в-третьих, умным. Но за права на экранизацию запросили свыше 10 миллионов долларов, а такое тянут только скучные голливудские заправилы. Об этом провалившемся плане Коннери рассказал в своей книжке «Быть шотландцем». Зато почти таким получился фильм «Имя розы» по одноименной книжке итальянского культур-философа и медиевиста Умберто Эко, который сразу сдружился с Коннери, сыгравшим его лучшего персонажа — ученого францисканца Вильгельма Баскервильского. С очень сдержанным весельем в компании юного ученика Адсона Мелькского — элементарно, Адсон! — он раскрывает преступление в библиотеке средневекового монастыря. Режиссер Жан-Жак Анно увидел в нем не столько Шерлока Холмса темных веков, сколько Бонда пламенеющей готики, когда супергерой, вооруженный знанием и ищущий истину, побивает противника ученостью и цитатами из Писания, Боэция и Аверроэса, используя секретное супероружие в виде запретной античной философии и мудрости Аристотеля.

Только у Вильгельма Баскервильского мог родиться Индиана Джонс, светоч любознательности и искатель артефактов. В 1989 году Шон Коннери и Харрисон Форд играют отца и сына в «Индиане Джонсе и последнем крестовом походе». А годом раньше Коннери получил своего «Оскара» за роль второго плана в «Неприкасаемых» Брайана де Пальмы. В стетсоне и жилете от Армани его старый чикагский коп растолковывает необстреляному агенту, что такое Аль Капоне и как его съесть. Глядя в «Неприкасаемых» на полицейского Малоуна, на Робина Гуда, в «Робине и Мэриэн» вернувшегося в Шервуд из крестовых походов, укравших его жизнь, его лес и зелень его лета, трудно поверить, что Коннери начинал вышибалой и бодибилдером, участвовал в конкурсе «Мистер Вселенная» — третье месо в 1953 году. Между бодибилдингом с бондианой и этим Коннери 80-х годов — пропасть человеческого опыта, рисующего на лице актера чудесный облик одновременно рыцаря и льва, чье понимание жизни никогда не мешало ее радостям. В рыцарское звание Коннери был посвящен королевой Елизаветой II летом 2000 года в Эдинбурге, а Львиным Сердцем звался в фильме «Робин Гуд, принц воров», но львом был эталонным — по-мальчишески и по-мужски, от природы.

РЕДАКТИРОВАНИЕ названия,содержания, подписей к картинкам