Просмотренные публикации не запоминаются и вы можете видеть всё по нескольку раз. Зарегистрируйтесь чтобы видеть только новое.
Где я нахожусь? | ||
Вы сейчас на необычном развлекательном сервере Pokazuha.ru : | ||
Порядка четверти миллиона публикаций, разложенных по 270 темам. При таком огромном выборе каждый найдет что-то интересное для себя. Новые публикации каждые 5-10 минут; Есть уникальная система запоминания просмотренного Вами, и отбора для показа ТОЛЬКО нового материала; Ежедневно ставятся тысячи рейтингов. По ним система может выбирать для Вас самое интересное; Есть возможность самому выложить что-то хорошее. И если это понравится народу - заработать на этом; |
Протокол допроса обвиняемой Веске Велты Юльевны
Выложено 30 марта 2018
Протокол допроса обвиняемой Веске Велты Юльевны № 1
От 24 апреля 1945 г., Рига
Я, старший следователь Отдела контрразведки СМЕРШ Рижского гарнизона, майор Клепинин сего числа допросил:
ВЕСКЕ Велта Юльевна, 1915 г.р., латышка, урожд. г.Смилтене, кандидат в члены ВКП(б) с 1941 года, образование 10 классов, из рабочих, служащая. Работала с октября 1940 г. в Риге в Латвийском университете на медицинском факультете преподавала политзанятия. Проживала по ул.Стрелниеку, дом 15, кв.13.
ВОПРОС: Расскажите о своей трудовой деятельности в период 1940-1941 гг. до начала Отечественной войны.
ОТВЕТ: С октября 1940 г. до 1 июля 1941 г. я работала в Риге в Латвийском государственном университете на медицинском факультете, преподавала служащим политзанятия. Проживала на ул.Стрелниеку, д.15, кв.13. Работая в указанном университете, в январе 1941 года я вступила кандидатом в члены ВКП(б), но кандидатской карточки не получила.
ВОПРОС: Чем вы занимались после захвата Риги немецко-фашистскими войсками?
ОТВЕТ: После захвата Риги немецко-фашистскими войсками я 1 июля 1941 г. со службы была уволена и до 1 сентября того же года нигде не работала. Хочу уточнить, что с мая до конца августа 1941 г. я находилась на излечении по случаю искусственных родов, и после выхода из больницы 1 сентября 1941 г. была арестована.
ВОПРОС: За что вы были арестованы и каким органом?
ОТВЕТ: Арестована я была полицией, начальником 2-го участка Озолсом. Обвинили меня в принадлежности к коммунистической партии и что я показала советским органам двоих полицейских, в том числе и указанного выше Озолса, избивавших гражданина Берштан. Кроме того, меня обвинили в том, что я, якобы, сотрудничала с органом НКВД и выдавала служащих университета враждебно настроенных к советской власти.
ВОПРОС: В каких местах вы содержались под стражей?
ОТВЕТ: Сразу же после ареста меня привели во 2-й участок полиции, где я находилась полдня, после чего перевели в префектуру и там держали один день. Из префектуры отконвоировали в СД, дом №5, где я находилась 4 дня и за это время два раза была допрошена. С 6 сентября 1941 г. до мая 1942 г. я содержалась в Срочной тюрьме. С 11 июня 1942 г. до 26 июня 1944 г. в лагере Саласпилс, после чего была освобождена.
ВОПРОС: Чем вы занимались, будучи в Саласпилсском лагере?
ОТВЕТ: С 11 июня до июля 1942 г. я работала чернорабочей на торфоразработках. С июля до сентября 1942 г. находилась на излечении по поводу ушиба ноги. В октябре полмесяца работала уборщицей барака. С ноября до декабря 1942 г. работала помощником санитара в бараке «СЗ». С декабря 1942 г. до января 1943 г. санитаром в том же бараке. С января по февраль 1943 г. работала в течение трех недель в прачечной в качестве прачки, куда была переведена для отбытия наказания. В феврале 1943 г. в течение одной недели работала вязальщицей в швейной мастерской, откуда вновь была направлена на две недели работать прачкой.
В марте 1943 г. в течение 1-1,5 недели работала в больнице младшей сестрой. С сентября по 24 октября 1943 г. в той же больнице старшей сестрой. В октябре 1943 г. в течение двух недель работала в прачечной в качестве прачки. С ноября 1943 г. по 26 июня 1944 г. работала в карантине санитар-кой. В феврале 1944 г. в течение одного месяца находилась на излечении - болела тифом.
ВОПРОС: Почему вас так часто перемещали с одного места работы на другое?
ОТВЕТ: Частые переводы меня с одной работы на другую объясняются нарушением мной дисциплины, установленной в Саласпилсском лагере.
ВОПРОС: Кто был ваш муж и где он находится в данное время?
ОТВЕТ: Мой муж Веске Рихард Адольфович, 1891 г.р. Замуж я вышла за него 9 июня 1941 г., он в то время нигде не работал. С сентября 1941 г. я с ним не жила. В Саласпилсском лагере мой муж носил такую же одежду, как и все заключенные, но был ли арестован и за что, мне неизвестно. У лагерной администрации пользовался доверием и занимался доносами. При отступлении немцев из Риги вывезен в Германию.
ВОПРОС: Кого из администрации лагеря и заключенных вы хорошо знаете?
ОТВЕТ: Из лагерной администрации я хорошо знаю: комендантов лагеря Никелиса, Краузе Курта, сотрудника Хеера, полицейского Эйхбаума Алфреда - мой близкий знакомый, солдат СД Ванагс, Звайгзнис, Мартинсоне Волдемарс, последний мой близкий знакомый, помощника начальника лагеря Грудулса, распределителя работ Пурвиньша Яниса. Где находятся в данное время указанные выше лица, мне неизвестно. Из числа заключенных близкими моими знакомыми являлись: Острова Розелия, Стикута Элеонора, Скалберга Аустра, Заке Станислава, Цируле Антония и др.
ВОПРОС: Кто такой был Видуж?
ОТВЕТ: Видуж не арестовывался, но расследование по его делу велось и я выступала в качестве свидетеля. В мае 1943 г. заключенная Заке Станислава донесла коменданту лагеря Краузе, что Видуж ведет работу против немцев, вернее, он недоволен немецкой администрацией лагеря. В своем донесении указала, что Видуж, якобы, о своем недовольстве рассказывал мне - Веске Велте, потому я и была вызвана в качестве свидетеля.
Во время допроса присутствовали комендант лагеря Краузе, начальник лагеря Видуж, на которого было подано донесение, следователь и он же судья Сейлис, помощник коменданта Бергере. Допрос проводил Краузе, который спросил меня, говорил ли мне Видуж, что он недоволен администрацией лагеря, что он пригласил к себе Веске и Заке, которым сказал, что скоро немцы пропадут, как утренняя роса и возвратятся большевики, поэтому пусть заключенные защищают его, Видужа.
Я ответила, что вдвоем с Заке у Видужа я никогда не была и никогда от него ничего даже подобного не слышала. После этого меня отвели обратно в барак и до декабря 1943 г. этот вопрос не поднимался. В декабре 1943 г. Заке перед освобождением из лагеря написала и передала Краузе клеветническое донесение о том, что я, якобы, сожительствую с Видужем, и поэтому я не даю на него показаний. По этому поводу меня вызвал следователь Сейлис, хотел писать протокол допроса, но тут вошел комендант лагеря Краузе, который за что-то поругал Сейлиса и запретил допрос.
ВОПРОС: Почему Заке доносила Краузе?
ОТВЕТ: Заке Станислава говорила мне, что она написала автобиографию для коменданта и в гестапо, куда она хочет поступить работать. Позже старшая барака Киберсене говорила мне, что Заке помогает в работе гестапо.
ВОПРОС: Почему Заке однажды донесла о Видуже?
ОТВЕТ: Заке о Видуже доносила коменданту лагеря Краузе только потому, что он снял ее и меня с хорошей работы, позже помешал провести вечер, устроенный Заке.
Протокол записан с моих слов и мне прочитан на родном мне латышском языке /подпись/
Допрос производился через переводчика ОКР СМЕРШ Рижского гарнизона /Воскобойникова/
Допросил: старший следователь ОКР СМЕРШ Рижского гарнизона майор Клепинин.
Протокол допроса обвиняемой Веске Велты Юльевны №2.
От 28 апреля 1945 г. Допрос начат в 20.00. Окончен в 1.05
ВОПРОС: В каких больницах при Саласпилсском лагере вы работали?
ОТВЕТ: Я работала старшей сестрой, затем сестрой и вновь старшей сестрой в новой больнице при Саласпилсском лагере.
ВОПРОС: Кто находился на излечении в указанной больнице?
ОТВЕТ: В новой больнице первое время находились на излечении дети, эвакуированные из России, позже взрослые заключенные. Больничные койки были рассчитаны на 120 детей и 180 взрослых. Дети ложились в больницу преимущественно больные корью и дизентерией, взрослые — тиф, воспаление легких, сердечные больные, глазные, травмы и пр.
ВОПРОС: Какая смертность была среди детей и взрослых?
ОТВЕТ: Смертность среди детей была исключительно велика. В больнице находилось 120 коек и ежедневно умирало не менее 5 человек. Среди взрослых смертность была незначительная, примерно из 180 умирало 4–5 человек. Много взрослых умирало в 1944 году во время эпидемии тифа. Точную цифру назвать не могу — не знаю. Смертность среди детей была высокой только потому, что дети поступали слишком истощенные, и за время нахождения на излечении в больнице им абсолютно не оказывалось никакой медицинской помощи из-за отсутствия медикаментов.
Следует отметить, что в основном смертность среди детей в большей степени вызвана не отсутствием медикаментов, а умышленным проведением соответствующих мероприятий, способствующих увеличению смертности.
Приведу несколько примеров:
Дети, больные корью, должны лежать при занавешенных окнах, но коменданты лагеря Никелис и Краузе приказывали окна держать открытыми и когда они приходили в больницу и видели, что окна закрыты — срывали занавески. После этого у детей поднималась высокая температура, начиналась рвота, и дети умирали.
Моча вводилась в кишку больных детей обыкновенным шприцем через брюшную полость путем прокалывания.
Кроме того, тяжелобольных детей отравляли специальным ядом, в жидком виде, названия которого я не знаю. Немецкий врач, посещая больницу, сам давал больному ребенку выпить небольшое количество указанного вещества, примерно через три часа наступала смерть. Перед смертью ребенок стонал, метался в судорогах и в бессознательном состоянии умирал. Других случаев истребления детей я не знаю.
ВОПРОС: Каким образом истреблялись взрослые больные из числа заключенных, находящихся на излечении?
ОТВЕТ: Взрослые заключенные Саласпилсского лагеря, находящиеся на излечении в лагерной больнице, где я работала старшей сестрой, истреблялись путем расстрела.
Это делалось так: из Риги приезжал в лагерную больницу доктор Какис, имени не знаю, выехал в Германию, который производил осмотр больных, находящихся на излечении в больнице, делал себе заметки и уходил к коменданту лагеря. После посещения Какиса из комендатуры поступал список на несколько человек, один раз был список, помню, на 9 человек взрослых и 14 детей, подлежащих истреблению путем расстрела.
Предлагалось согласно прилагаемому списку подготовить больных для отправки в другое место. Фактически эти люди увозились на расстрел. 9 человек больных, о которых идет речь, были вывезены в 11 часов ночи в августе 1943 года. В эту же ночь был произведен расстрел последней партии евреев, находящихся в лагере.
Расстрелу подлежали больные сифилисом, со слабым зрением, с ампутированной ногой или рукой и вообще все те, кого немцы считали инвалидом. Расстреливали как мужчин, так и женщин. В мае 1943 года по заключению немецкого врача, фамилии не знаю, были вывезены из больницы 14 детей в возрасте от трех месяцев до 14 лет и расстреляны. Расстреляли их за физические недостатки. У одного рука не действовала, у другого было слабое зрение, больные туберкулезом и т.д., многие из расстрелянных могли бы жить и быть полезными обществу, но немцы признали их неспособными к труду.
Я знаю, что одного мальчика лет 10 расстреляли за то, что у него на одной руке не хватало одной-двух фаланг пальцев. Все эти дети были русской национальности, вывезенные из России и Латгалии. С латышскими детьми так не поступали. Кроме того, подлежали истреблению и расстреливались дети с незначительными дефектами, если они были некрасивы внешне или просто не понравились немцам.
ВОПРОС: Какие еще существовали методы уничтожения больных?
ОТВЕТ: Многие дети, находившиеся на излечении в больнице, погибали из-за питания. Больному дизентерией ребенку давали есть кислые щи. Этот, на первый взгляд, безобидный способ, увеличивал число смертных случаев среди детей.
ВОПРОС: Сколько человек было врачебного, административного и обслуживающего персонала в больнице Саласпилсского лагеря?
ОТВЕТ: В больнице Саласпилсского лагеря было: врач один — Шалковиц Янис, одна старшая сестра — я, Веске, и две младшие сестры — Шаулиня Мария и Цируле Антонина. Где они сейчас, не знаю, аптекарь Зирнис, имени не помню, вывезен в Германию, один санитар Шмидт Андрей, сиделки, поварихи и уборщицы. Все из заключенных.
ВОПРОС: Кто производил впрыскивание мочи?
ОТВЕТ: Впрыскивание мочи детям, болевшим корью, впрыскивание производили: врач, лично я и другие сестры — Шаулиня и Цируле.
ВОПРОС: Через какое время умирали дети после впрыскивания им мочи?
ОТВЕТ: Точно сказать не могу, были случаи, когда дети после впрыскивания им мочи сразу же умирали, другие жили продолжительное время.
Протокол записан с моих слов правильно и мне прочитан на родном мне латышском языке
/Веске/
Допрос с русского на латышский язык переводила переводчица НКГБ Лат.ССР — Кремере, которая об ответственности за правильный перевод предупреждена по ст.95 УК РСФСР /Кремере/
Допросил: старший следователь ОКР СМЕРШ Рижского гарнизона майор Клепинин
От 24 апреля 1945 г., Рига
Я, старший следователь Отдела контрразведки СМЕРШ Рижского гарнизона, майор Клепинин сего числа допросил:
ВЕСКЕ Велта Юльевна, 1915 г.р., латышка, урожд. г.Смилтене, кандидат в члены ВКП(б) с 1941 года, образование 10 классов, из рабочих, служащая. Работала с октября 1940 г. в Риге в Латвийском университете на медицинском факультете преподавала политзанятия. Проживала по ул.Стрелниеку, дом 15, кв.13.
ВОПРОС: Расскажите о своей трудовой деятельности в период 1940-1941 гг. до начала Отечественной войны.
ОТВЕТ: С октября 1940 г. до 1 июля 1941 г. я работала в Риге в Латвийском государственном университете на медицинском факультете, преподавала служащим политзанятия. Проживала на ул.Стрелниеку, д.15, кв.13. Работая в указанном университете, в январе 1941 года я вступила кандидатом в члены ВКП(б), но кандидатской карточки не получила.
ВОПРОС: Чем вы занимались после захвата Риги немецко-фашистскими войсками?
ОТВЕТ: После захвата Риги немецко-фашистскими войсками я 1 июля 1941 г. со службы была уволена и до 1 сентября того же года нигде не работала. Хочу уточнить, что с мая до конца августа 1941 г. я находилась на излечении по случаю искусственных родов, и после выхода из больницы 1 сентября 1941 г. была арестована.
ВОПРОС: За что вы были арестованы и каким органом?
ОТВЕТ: Арестована я была полицией, начальником 2-го участка Озолсом. Обвинили меня в принадлежности к коммунистической партии и что я показала советским органам двоих полицейских, в том числе и указанного выше Озолса, избивавших гражданина Берштан. Кроме того, меня обвинили в том, что я, якобы, сотрудничала с органом НКВД и выдавала служащих университета враждебно настроенных к советской власти.
ВОПРОС: В каких местах вы содержались под стражей?
ОТВЕТ: Сразу же после ареста меня привели во 2-й участок полиции, где я находилась полдня, после чего перевели в префектуру и там держали один день. Из префектуры отконвоировали в СД, дом №5, где я находилась 4 дня и за это время два раза была допрошена. С 6 сентября 1941 г. до мая 1942 г. я содержалась в Срочной тюрьме. С 11 июня 1942 г. до 26 июня 1944 г. в лагере Саласпилс, после чего была освобождена.
ВОПРОС: Чем вы занимались, будучи в Саласпилсском лагере?
ОТВЕТ: С 11 июня до июля 1942 г. я работала чернорабочей на торфоразработках. С июля до сентября 1942 г. находилась на излечении по поводу ушиба ноги. В октябре полмесяца работала уборщицей барака. С ноября до декабря 1942 г. работала помощником санитара в бараке «СЗ». С декабря 1942 г. до января 1943 г. санитаром в том же бараке. С января по февраль 1943 г. работала в течение трех недель в прачечной в качестве прачки, куда была переведена для отбытия наказания. В феврале 1943 г. в течение одной недели работала вязальщицей в швейной мастерской, откуда вновь была направлена на две недели работать прачкой.
В марте 1943 г. в течение 1-1,5 недели работала в больнице младшей сестрой. С сентября по 24 октября 1943 г. в той же больнице старшей сестрой. В октябре 1943 г. в течение двух недель работала в прачечной в качестве прачки. С ноября 1943 г. по 26 июня 1944 г. работала в карантине санитар-кой. В феврале 1944 г. в течение одного месяца находилась на излечении - болела тифом.
ВОПРОС: Почему вас так часто перемещали с одного места работы на другое?
ОТВЕТ: Частые переводы меня с одной работы на другую объясняются нарушением мной дисциплины, установленной в Саласпилсском лагере.
ВОПРОС: Кто был ваш муж и где он находится в данное время?
ОТВЕТ: Мой муж Веске Рихард Адольфович, 1891 г.р. Замуж я вышла за него 9 июня 1941 г., он в то время нигде не работал. С сентября 1941 г. я с ним не жила. В Саласпилсском лагере мой муж носил такую же одежду, как и все заключенные, но был ли арестован и за что, мне неизвестно. У лагерной администрации пользовался доверием и занимался доносами. При отступлении немцев из Риги вывезен в Германию.
ВОПРОС: Кого из администрации лагеря и заключенных вы хорошо знаете?
ОТВЕТ: Из лагерной администрации я хорошо знаю: комендантов лагеря Никелиса, Краузе Курта, сотрудника Хеера, полицейского Эйхбаума Алфреда - мой близкий знакомый, солдат СД Ванагс, Звайгзнис, Мартинсоне Волдемарс, последний мой близкий знакомый, помощника начальника лагеря Грудулса, распределителя работ Пурвиньша Яниса. Где находятся в данное время указанные выше лица, мне неизвестно. Из числа заключенных близкими моими знакомыми являлись: Острова Розелия, Стикута Элеонора, Скалберга Аустра, Заке Станислава, Цируле Антония и др.
ВОПРОС: Кто такой был Видуж?
ОТВЕТ: Видуж не арестовывался, но расследование по его делу велось и я выступала в качестве свидетеля. В мае 1943 г. заключенная Заке Станислава донесла коменданту лагеря Краузе, что Видуж ведет работу против немцев, вернее, он недоволен немецкой администрацией лагеря. В своем донесении указала, что Видуж, якобы, о своем недовольстве рассказывал мне - Веске Велте, потому я и была вызвана в качестве свидетеля.
Во время допроса присутствовали комендант лагеря Краузе, начальник лагеря Видуж, на которого было подано донесение, следователь и он же судья Сейлис, помощник коменданта Бергере. Допрос проводил Краузе, который спросил меня, говорил ли мне Видуж, что он недоволен администрацией лагеря, что он пригласил к себе Веске и Заке, которым сказал, что скоро немцы пропадут, как утренняя роса и возвратятся большевики, поэтому пусть заключенные защищают его, Видужа.
Я ответила, что вдвоем с Заке у Видужа я никогда не была и никогда от него ничего даже подобного не слышала. После этого меня отвели обратно в барак и до декабря 1943 г. этот вопрос не поднимался. В декабре 1943 г. Заке перед освобождением из лагеря написала и передала Краузе клеветническое донесение о том, что я, якобы, сожительствую с Видужем, и поэтому я не даю на него показаний. По этому поводу меня вызвал следователь Сейлис, хотел писать протокол допроса, но тут вошел комендант лагеря Краузе, который за что-то поругал Сейлиса и запретил допрос.
ВОПРОС: Почему Заке доносила Краузе?
ОТВЕТ: Заке Станислава говорила мне, что она написала автобиографию для коменданта и в гестапо, куда она хочет поступить работать. Позже старшая барака Киберсене говорила мне, что Заке помогает в работе гестапо.
ВОПРОС: Почему Заке однажды донесла о Видуже?
ОТВЕТ: Заке о Видуже доносила коменданту лагеря Краузе только потому, что он снял ее и меня с хорошей работы, позже помешал провести вечер, устроенный Заке.
Протокол записан с моих слов и мне прочитан на родном мне латышском языке /подпись/
Допрос производился через переводчика ОКР СМЕРШ Рижского гарнизона /Воскобойникова/
Допросил: старший следователь ОКР СМЕРШ Рижского гарнизона майор Клепинин.
Протокол допроса обвиняемой Веске Велты Юльевны №2.
От 28 апреля 1945 г. Допрос начат в 20.00. Окончен в 1.05
ВОПРОС: В каких больницах при Саласпилсском лагере вы работали?
ОТВЕТ: Я работала старшей сестрой, затем сестрой и вновь старшей сестрой в новой больнице при Саласпилсском лагере.
ВОПРОС: Кто находился на излечении в указанной больнице?
ОТВЕТ: В новой больнице первое время находились на излечении дети, эвакуированные из России, позже взрослые заключенные. Больничные койки были рассчитаны на 120 детей и 180 взрослых. Дети ложились в больницу преимущественно больные корью и дизентерией, взрослые — тиф, воспаление легких, сердечные больные, глазные, травмы и пр.
ВОПРОС: Какая смертность была среди детей и взрослых?
ОТВЕТ: Смертность среди детей была исключительно велика. В больнице находилось 120 коек и ежедневно умирало не менее 5 человек. Среди взрослых смертность была незначительная, примерно из 180 умирало 4–5 человек. Много взрослых умирало в 1944 году во время эпидемии тифа. Точную цифру назвать не могу — не знаю. Смертность среди детей была высокой только потому, что дети поступали слишком истощенные, и за время нахождения на излечении в больнице им абсолютно не оказывалось никакой медицинской помощи из-за отсутствия медикаментов.
Следует отметить, что в основном смертность среди детей в большей степени вызвана не отсутствием медикаментов, а умышленным проведением соответствующих мероприятий, способствующих увеличению смертности.
Приведу несколько примеров:
Дети, больные корью, должны лежать при занавешенных окнах, но коменданты лагеря Никелис и Краузе приказывали окна держать открытыми и когда они приходили в больницу и видели, что окна закрыты — срывали занавески. После этого у детей поднималась высокая температура, начиналась рвота, и дети умирали.
Моча вводилась в кишку больных детей обыкновенным шприцем через брюшную полость путем прокалывания.
Кроме того, тяжелобольных детей отравляли специальным ядом, в жидком виде, названия которого я не знаю. Немецкий врач, посещая больницу, сам давал больному ребенку выпить небольшое количество указанного вещества, примерно через три часа наступала смерть. Перед смертью ребенок стонал, метался в судорогах и в бессознательном состоянии умирал. Других случаев истребления детей я не знаю.
ВОПРОС: Каким образом истреблялись взрослые больные из числа заключенных, находящихся на излечении?
ОТВЕТ: Взрослые заключенные Саласпилсского лагеря, находящиеся на излечении в лагерной больнице, где я работала старшей сестрой, истреблялись путем расстрела.
Это делалось так: из Риги приезжал в лагерную больницу доктор Какис, имени не знаю, выехал в Германию, который производил осмотр больных, находящихся на излечении в больнице, делал себе заметки и уходил к коменданту лагеря. После посещения Какиса из комендатуры поступал список на несколько человек, один раз был список, помню, на 9 человек взрослых и 14 детей, подлежащих истреблению путем расстрела.
Предлагалось согласно прилагаемому списку подготовить больных для отправки в другое место. Фактически эти люди увозились на расстрел. 9 человек больных, о которых идет речь, были вывезены в 11 часов ночи в августе 1943 года. В эту же ночь был произведен расстрел последней партии евреев, находящихся в лагере.
Расстрелу подлежали больные сифилисом, со слабым зрением, с ампутированной ногой или рукой и вообще все те, кого немцы считали инвалидом. Расстреливали как мужчин, так и женщин. В мае 1943 года по заключению немецкого врача, фамилии не знаю, были вывезены из больницы 14 детей в возрасте от трех месяцев до 14 лет и расстреляны. Расстреляли их за физические недостатки. У одного рука не действовала, у другого было слабое зрение, больные туберкулезом и т.д., многие из расстрелянных могли бы жить и быть полезными обществу, но немцы признали их неспособными к труду.
Я знаю, что одного мальчика лет 10 расстреляли за то, что у него на одной руке не хватало одной-двух фаланг пальцев. Все эти дети были русской национальности, вывезенные из России и Латгалии. С латышскими детьми так не поступали. Кроме того, подлежали истреблению и расстреливались дети с незначительными дефектами, если они были некрасивы внешне или просто не понравились немцам.
ВОПРОС: Какие еще существовали методы уничтожения больных?
ОТВЕТ: Многие дети, находившиеся на излечении в больнице, погибали из-за питания. Больному дизентерией ребенку давали есть кислые щи. Этот, на первый взгляд, безобидный способ, увеличивал число смертных случаев среди детей.
ВОПРОС: Сколько человек было врачебного, административного и обслуживающего персонала в больнице Саласпилсского лагеря?
ОТВЕТ: В больнице Саласпилсского лагеря было: врач один — Шалковиц Янис, одна старшая сестра — я, Веске, и две младшие сестры — Шаулиня Мария и Цируле Антонина. Где они сейчас, не знаю, аптекарь Зирнис, имени не помню, вывезен в Германию, один санитар Шмидт Андрей, сиделки, поварихи и уборщицы. Все из заключенных.
ВОПРОС: Кто производил впрыскивание мочи?
ОТВЕТ: Впрыскивание мочи детям, болевшим корью, впрыскивание производили: врач, лично я и другие сестры — Шаулиня и Цируле.
ВОПРОС: Через какое время умирали дети после впрыскивания им мочи?
ОТВЕТ: Точно сказать не могу, были случаи, когда дети после впрыскивания им мочи сразу же умирали, другие жили продолжительное время.
Протокол записан с моих слов правильно и мне прочитан на родном мне латышском языке
/Веске/
Допрос с русского на латышский язык переводила переводчица НКГБ Лат.ССР — Кремере, которая об ответственности за правильный перевод предупреждена по ст.95 УК РСФСР /Кремере/
Допросил: старший следователь ОКР СМЕРШ Рижского гарнизона майор Клепинин
Pokazuha.ru
многим понравилось
многим понравилось
Pokazuha.ru
многим понравилось
многим понравилось
Pokazuha.ru
многим понравилось
многим понравилось
Pokazuha.ru
многим понравилось
многим понравилось
Еще...
ВНИМАНИЕ!
pokazuha.ru НЕ является открытым ресурсом. Копирование материалов запрещено. Разрешены ссылки на публикации.
Ссылка на эту публикацию:
http://pokazuha.ru/view/topic.cfm?key_or=1377048
Последние просмотры Написать нам
pokazuha.ru НЕ является открытым ресурсом. Копирование материалов запрещено. Разрешены ссылки на публикации.
Ссылка на эту публикацию:
http://pokazuha.ru/view/topic.cfm?key_or=1377048
Последние просмотры Написать нам
Добавить комментарий