В конце девяностых работал я санитаром в древней больнице белорусского райцентра.
Работа не слишком тяжёлая, но малооплачиваемая, поэтому коллеги мои в основном отличались сложными судьбами. Кто-то отсидел лет пять за воровство, кто-то «скатился» в санитары из-за пьянства. Были студенты, вроде меня.
И был Виталик.
С Виталиком дежурить – одно удовольствие. В начале месяца я внимательно изучал график дежурств и упрашивал старшую медсестру по возможности ставить меня с Виталиком почаще.
На что начальство мне отвечало:
- Вот, поставлю я вас, «студентов» вместе. Тогда мне придётся Игоря с Вованом, бывших зеков вместе ставить. А они тогда забухают на пару. Или кто-нибудь из них напьётся и на работу не выйдет. И не проси. Не больше двух дежурств вам поставлю.
И это хорошо.
Приходишь вечером на сутки, а Виталик уже на месте. Он днём работал на местном пивзаводе и принёс со смены бидончик ещё теплого пива. Сядем в чуланчике, выпьем по стаканчику для настроения, поговорим по душам, пока пациентов нет.
Виталик расскажет что-нибудь про армию, из которой всего год назад дембельнулся, про девушку, которую в минувшие выходные увёл с дискотеки, про батю своего, который работал где-то на Колыме или на Чукотке.
А тут скрипит тормозами скорая, надо идти тащить лежачего больного.
- Что-то от вас, товарищи, попахивает, - морщится фельдшер скорой, злая тётка Анна Михайловна.
Терпеть её не могу. Вечно цепляется по мелочам, вечно у неё претензии.
- Михайловна, - расплывается в улыбке Виталик.- Мы ж по чуть-чуть. Вечер же, хорошо, тепло.
- Ну, если по чуть-чуть, - внезапно смягчается злая тётка. – Тогда ладно. Осторожнее несите, охламоны.
Несём в приёмное тихую бабульку, которая весит килограмм сто пятьдесят. Бабулька помирает от всех известных современной медицине болезней, но к сентябрю ей непременно надо выписаться.
Потому что картошку пора копать.
Передаём пациентку в надёжные руки медсестёр терапии. Выходим во двор покурить. Хорошо.
Над сонным городом тишина, на ночном небе – звёзды. За стеной больницы белеют стены старинного храма. Умиротворение какое-то. Виталик устраивается на неудобной деревянной скамейке, я – рядом.
Молчим.
Вдруг через забор перемахивают две тени и подходят к нам. Местная шпана из частного сектора. Я внутренне напрягаюсь. С месяц назад бывший зек Игорь подрался прямо во дворе больницы с парочкой вот таких. Не сошлись в чём-то по понятиям.
- Э, братва, закурить есть? – стандартно звучит из темноты.
- Конечно, - Виталик широким жестом выуживает из кармана пачку. – Садитесь, пацаны, покурим.
И сдвигается к краю скамейки. Обезоруженные его гостеприимством гопники берут по сигарете, садятся. Минут пять курят, перебрасываясь неловкими фразами.
- Ты с какого района? – не выбивается из привычного сценария один из них.
- Да вот из этого же, - хмыкает Виталик. – На Ленина живу.
- А-а, свой, - расслабляются гопники. – А Вадьку Косого знаешь?
- Ну-у, - лениво отмахивается Виталик. – В школе вместе учились.
- С Косым? – не верят гопники.
- Точно. Он у меня ещё списывал постоянно. Не видал его что-то давно. Посадили?
- Не-е. На север подался, - оживляются гопники.
Минут пять обсуждают судьбу неизвестного мне Вадьки Косого. Виталик что-то рассказывает, шутит.
Гопники рогочут. Расстаются почти друзьями.
- Ты точно этого Косого знаешь? – чуть погодя спрашиваю я.
- Да в первый раз слышу, - безмятежно отзывается Виталик. – У нас в школе этих Косых человек десять было. Разве всех запомнишь.
Опять сидим. Летней ночью тепло, тихо. Привезут двух-трёх лежачих, затащим в экстренную операционную какого-то ДТП-шника, ближе к полуночи подтянутся с дискотек ножевые ранения и побои. Но в основном – тихо. И спокойно.
С Виталиком всегда как-то спокойно.
Под утро допиваем пиво.
Мимо проходит милицейский патруль. Останавливаются, чтобы придраться за распитие в общественном месте.
Через пятнадцать минут сидят рядом, что-то рассказывают про мужика, зарубившего жену топором, про драку в цыганском районе, на которую созвали полдесятка патрулей.
Виталик просит у старшего наручники. Тот отдаёт. Виталик защёлкивает наручники у себя на запястьях. Я бегу в санитарскую. Недавно мне на день рождения подарили новую китайскую мыльницу. Фоткаю всё подряд. Фоткаю и Виталика в наручниках, на фоне одного из патрульных.
Уже светает.
Патрульные отбирают у Виталика наручники, уходят.
В девять начинается обычный приём.
Выстраивается очередь из плановых больных. Нам делать нечего. Играем в карты.
Потом Виталик исчезает минут на пять и появляется с двумя большими деревянными колонками и магнитофоном. Вытаскивает это добро во двор больницы, протягивает через окно шнур от розетки в приёмном. Врубает музыку.
Сидит на скамейке, балдеет.
На балконы высыпают пациенты из палат. Смотрят на Виталика, улыбаются. А тот раскинулся на всю скамейку и в такт музыке покачивает ногой. На лице – блаженная улыбка.
Через полчаса из приёмного выходит пожилая санитарка Валя.
- Вы тут совсем офигели? Главврач из кабинета звонит – говорит, что за дискотеку устроили.
- Валюха! – радуется Виталик.
Сгребает Валю за плечи, силой усаживает рядом с собой.
- Что тебе включить? У меня тут кассет много.
И уже через пять минут грозный главрач забыт и Виталик с Валей ищут по больнице последние хиты Льва Лещенко. На главного Виталику, собственно, плевать с высокой колокольни.
По сравнению с выходками остальных санитаров его музыка – это так, цветочки. Не бухает на рабочем месте, как Игорь – и ладно.
К обеду скорая привозит сварливого деда. Дед сидит в кресле на колёсиках и бранится на всё отделение:
- Сволочи! Козлы!
Врачи не реагируют.
- Сволочи! Козлы! – повторяет старик.
В ответ – тишина.
- Сволочи! Козлы!
- Дед, ты бы разнообразил, - появляется рядом с ним Виталик.
- Чавоо?
- Говорю – скучно кричишь. Сволочи, да козлы. Никакого разнообразия.
- А чавооо?
- Давай ещё – подонки!
Дед ухмыляется беззубым ртом. Точно малолетний хулиган.
- Ну, давай, - подначивает Виталик.
- Подонки! – неуверенно орёт старик.
- Отлично, - хвалит его Виталик. – А теперь давай сам.
- Мудаки! – предлагает дед.
- Это слишком, - качает головой Виталик.
- Фашисты! – ходит с козырей старик. И поглядывает на Виталика.
- Уже лучше. Давай ещё – коновалы.
- Коновалы! – послушно орёт дед.
- Алкоголики ещё.
- Алкоголики! – расцветает дед.
- Ну хватит, - к парочке подходит зав хирургии. – Виталий, прекращайте учить пациента плохому. Сейчас поднимите его в отделение.
- Покатили! – радостно вопит Виталик. Хватает кресло с дедом и устраивает гонки по коридору. Дед вопит в голос с санитаром, вспоминая все новые слова.
Вечером с какого-то колхоза привозят девушку без сознания. Грузили сено, она не удержалась и соскользнула вниз, на бетонный пол сеновала. Травма черепа, шейного отдела позвоночника.
Осторожно затаскиваем её на носилках в реанимацию, растерянно стоим в коридоре, ожидая команды врачей. Сквозь полуоткрытую дверь видна перебинтованная голова с проступившими кровавыми пятнами, восковая бледность лица и большая полная грудь, приподнятая сползшей простынёй.
Над девушкой колдуют реаниматологи, травматологи и зав неврологии. Пищат приборы, вполголоса переговариваются люди в белых халатах. Из палаты выходит медсестра Марина Михайловна.
- Ну чего пялитесь?
- Принесли вот, - пожимает плечами Виталик.
- Идите отсюда, - ворчит медсестра.
- Сами потом позовёте, когда нести надо будет.
- Идите, мы тут сами как-нибудь.
- Жить будет?
- Да чёрт его знает. Приложилась сильно. Ещё пока довезли – гематома поползла, мозг сдавила. Может и лучше будет, если помрёт.
- Жалко. Красивая.
- Идите уже. Краси-и-ивая. Как будто некрасивых не жалко.
Мы и пошли.
Темнеет.
На смену нам приходит бывший зек Вован. Худющий от того, что постоянно сдаёт кровь, а на вырученные деньги бухает. Весь в каких-то татуировках, каждая что-то значит.
В напарники к Вовану из темноты крадётся второй санитар Аркашка – шельмоватый мужичок, подторговывающий в больнице консервами и шоколадками.
- Ну, давай напоследок.
Виталик нашаривает в кармане опустевшую пачку сигарет, достаёт последнюю. Курим одну на двоих.
- Хороший был день, - вздыхаю я.
- Точно, - кивает Виталик.
Ему сейчас в ночную смену, на пивзавод. А мне – домой, отсыпаться.
- Я говорил со старшей, - опять вздыхаю я. – Не хочет нас вдвоём ставить. Типа тогда Игоря с Вованом придётся тоже вместе.
- А-а, - отмахивается Виталик. – Я договорился. До конца месяца у нас ещё трое суток вместе. Посидим.
Он крепко пожимает мне руку и уходит вниз по улице. Я спешу на остановку автобуса.
Этим летом я поступил в медицинский, уехал из города в столицу и не видел больше Виталика.
А жаль.

- сразу в цитатник  [x]
- редактировать  

Понравилось? Поделись с друзьями: