Где я нахожусь?
         

Золотая миля. Глава четвёртая Попытаться подобрать серию (одинаковое название и разные цифры в конце) к этой публикации
Выложено 17 Июля 2022
Творчество > Проза (любимое)

woodenfrog
>50
  Прислал(a): woodenfrog
  Добавить woodenfrog в избранные авторы   Фотолента woodenfrog 0
   Список публикаций
Версия для печати    Инфо и настройки  Мой цитатник
книга,   перевод [все теги сайта]

Этот роман я перевёл лет двадцать или тридцать назад. Его действие охватывает 42 года и происходит в самых разных странах. В романе есть шокирующие сцены, поэтому я не рекомендовал бы его лицам младше 18 лет.

4.
Анна услышала топот сапог в каменном дворе больницы Чисте-Баумана-Берсона в 8.30 утра, меньше, чем через полчаса после того, как первые немецкие солдаты хлынули через ворота на улице Налевки.
«Alle Juden berunter!» Гортанный приказ донёсся снизу гулким эхом. Она лежала на набитом соломой тюфяке в крошечной нише потайной комнаты на втором этаже, куда она вернулась, расставшись с Джанет Тейлор. Мать ждала её, явно обеспокоенная, но, взглянув в измождённое лицо дочери, она не стала допытываться, где Анна провела ночь, а молча подала водянистый суп, сбережённый с минувшего вечера, и пошла вниз, помогать мужу в утреннем обходе палат.
Хотя Анна была измотана и пыталась заснуть, её неотступно преследовала сцена, очевидцем которой она стала в подвале Дикого Гетто; образы контрабандиста, корчившегося на полу, его головы и плеч, объятых пламенем, сделали невозможным ни отдых, ни сон.
«Alle Juden berunter!»
На этот раз приказ сопровождался треском выламываемых дверей и короткими, отрывистыми очередями автоматов на фоне усиливавшихся криков.
Когда она побежала к дверям, в мозгу её вспыхнули воспоминания о бойне в больнице восемнадцатого января, но Якоб преградил ей путь, встав перед скользящей стенной панелью, держа наизготовку свой девятимиллиметровый «Вайс».
«Ты не сможешь ничего сделать», - прошептал он.
Ещё одна очередь гулко разнеслась по зданию. Анна боролась с мальчиком, пытаясь силой пройти мимо него, но его худенькое тело обладало удивительной силой, и он легко удерживал её прижатой к стене, прикрывая одной рукой её рот, пока стрельба не прекратилась. Тогда он ослабил хватку.
«Мне надо спуститься туда», - выдохнула Анна.
«Ещё рано».
По твёрдому лицу Якоба было видно, что он не пропустит Анну до тех пор, пока не решит, что это безопасно, и только после того, как топот сапог стал удаляться по двору, он осторожно отодвинул панель.
«Подожди здесь», - велел он.
Анна смотрела, как он медленно спускается по лестнице. Её порыв не дать родителей в обиду немцам сменился страхом ожидания того, что они могли обнаружить теперь, когда неожиданная буря насилия, по-видимому, прошла, и, когда Якоб поманил её к двери палаты на первом этаже, ей потребовалось собрать все силы, чтобы двинуться с места.
«Выродки!»- хриплым от волнения голосом пробормотал мальчик, и, когда Анна заглянула в палату, она поняла, почему по его щекам льются слёзы.
Комната была превращена в покойницкую. Трупы лежали в неестественных позах поперёк коек и на полу; стены и потолок были забрызганы кровью; мужчины и женщины, числом около пятидесяти, в большинстве больные тифом, лежали грудами по углам, куда их согнали для расстрела.
«О, Боже…»
Сдавленные рыдания заглушили дальнейшие слова Анны, и несколько долгих мгновений она неподвижно стояла у двери, дрожа и глядя, как Якоб рассматривает сцену расправы, но, когда он махнул ей рукой из дальнего конца палаты, она заставила себя перешагнуть через тела и поспешила к месту, где стоял мальчик.
«Мне очень жаль», - пробормотал он.
Она проследила за его взглядом. Её отец скрючился в углу, прислонившись спиной к стене и скрестив руки на животе, тщетно пытаясь удержать кишки, вываливающиеся из зияющей раны.
«Папа!»- задыхаясь, сказала Анна.
На его лице было странное задумчивое выражение. Он посмотрел на неё остекленевшими глазами, потом медленно повернул голову к перевёрнутой кровати, под которой лежало тело его жены, череп её был раздроблен прикладом винтовки.
«Помоги мне положить его», - сказала Анна, опускаясь на колени возле отца.
«Это не поможет, - ответил Якоб. - А нам надо убираться отсюда».
Анна хотела было ответить, но остановилась, услышав захлёбывающееся бульканье и увидев пузырьки крови, стекающие из отцовского рта. Поняв, что он пытается что-то сказать, она наклонилась и поднесла ухо к самым его губам.
«Far vos iz gevorn farendert die…»
Она узнала в его трудно различимом бормотании отрывок одного из Четырёх Вопросов, традиционно задаваемых во время трапезы седера: «Чем эта ночь отличается от всех других ночей?»
«У нас мало времени», - предупредил Якоб.
Анна увидела, как отец закрыл глаза, и поняла, что он уходит от неё.
«Так он долго будет страдать», - сказал Якоб.
«Я останусь, пока…»
Из пистолета Якоба вырвалось пламя, когда он сделал одиночный выстрел в затылок умирающего. Оглушённая неожиданным грохотом, Анна инстинктивно закрыла глаза. Когда она их открыла, тело её отца осело на пол.
«Идём». - Лицо Якоба было пепельно-серым, но рот его был сжат в твёрдую, тонкую линию.
Их глаза встретились. Анна увидела, что он уже не мальчик. Спустя долгий миг Якоб отвернулся, прошёл через палату и заторопился обратно наверх, в потайную комнату. Анна смотрела, как он уходит, слишком подавленная случившимся, чтобы думать или чувствовать. Не было ни гнева, ни печали, ни даже слёз. Только пустота, и ужасная, причиняющая боль, слабость.
Наконец, простояв на коленях возле тела отца более получаса, она медленно поднялась и спустилась во двор. Был чудесный день; тонкие ветки деревьев колыхались на фоне розоватых облаков, и пели птицы. Даже воздух был кристально чист, если не считать клубов чёрного дыма над Налевки и Генсей, где ещё продолжался бой. Но Анна была равнодушна к прелестям весеннего утра. Двигаясь, как лунатик, по усыпанному битым камнем тротуару, она не заметила группу из трёх немецких солдат в касках, ведущих по улице Заменгофа горстку евреев.
«Halt!» - крикнул один из немцев, сержант с автоматом.
Анна замерла.
«Juden?»
Бежать было слишком поздно. Всё, что она могла сделать, - это подчиниться приказам сержанта и присоединиться к нескольким перепуганным пленникам и позволить вести себя со сцепленными на затылке руками на Умшлагплац , огромную площадь на северной окраине гетто, ставшую отстойником для товарных вагонов, использовавшихся для отправки евреев в концентрационные лагеря.
Когда колонна дотащилась до угла улиц Заменгофа и Милой, она увидела мельком несколько немецких санитаров, грузивших в машины скорой помощи солдат, раненных в утреннем бою, а за ними чадил подбитый танк.
«Бойцы ZOB были великолепны, - прошептала соседка Анны.- Это сделал один из «молотовских коктейлей».- Она кивнула в направлении выгоревшего танка.- Говорят, экипаж сгорел заживо».
Немецкая артиллерия за пределами гетто вдруг открыла огонь, сделав невозможным дальнейший разговор, и всю оставшуюся часть пути Анна молчала.
Умшлагплац был забит евреями. Они стояли длинными, извивающимися очередями, которые продвигали немецкие солдаты, добивавшиеся выполнения приказов стволами автоматов и сторожевыми собаками. Многие из пленённых пожертвовали для своего последнего путешествия лучшими нарядами, и их элегантный вид напомнил Анне о её собственной одежде, изорванной и испачканной кровью. Но её не заботило, как она выглядит. Когда немцы загнали их в здание, прежде бывшее больницей вместо того, чтобы погрузить группу в товарные вагоны, она не испытала ни облегчения, ни любопытства.
Большая, вонючая комната была забита пленными, обезумевшими от жажды. Люди вопили, а охранники-украинцы без разбору били прикладами винтовок по головам; детям, просившим воды, матери давали пить их собственную мочу; младенца затоптали, когда перепуганные узники дико метались, стараясь ускользнуть от охранников, орудовавших кнутами. Вид истерзанного детского тельца вырвал из груди Анны крик, который она держала в себе с тех пор, как пуля, выпущенная Якобом, пробила затылок её отца, но крик этот затерялся в общем шуме комнаты, и никто, по-видимому, не заметил, когда она рухнула на пол.
Сколько времени Анна была без сознания, а сколько проспала, она так и не узнала; бред и сон смешались, разделённые лишь короткими мгновениями, когда она открывала глаза и видела над собой смотрящего на неё человека. Когда она, наконец, вышла из вызванного потрясением состояния, человек, назвавший себя доктором Стефаном Арадом, сказал Анне, что она то приходила в себя, то снова теряла сознание в течение нескольких дней, и всё это время он поддерживал её жизнь, делясь с ней своим скудным пайком.
«Почему вы не дали мне умереть?»- пробормотала Анна.
Прежде, чем доктор Арад смог ответить, она отвернулась, и её стошнило. Это лишило её тех небольших сил, что у неё ещё оставались, и она долго лежала, не сводя глаз с зарешёченного окна в ближней стене, равнодушная ко всему, кроме квадрата синего неба, которое она видела за стальной решёткой.
«Вы меня не помните, так ведь?»- спросил сидевший рядом с ней мужчина.
Анна перевела взгляд на его лицо. У него были тонкие семитские черты и тёмная жидкая борода.
«Я проходил интернатуру под руководством вашего отца в больнице на улице Чисте», - сказал он.
Опять Анна внимательно изучила мужчину, пытаясь представить себе его без бороды, и поняла, что находит в его огромных карих глазах что-то знакомое.
«Вы не были в прошлом году у нас на седере?»
Он кивнул.
«Ваша жена помогала моей матери готовить…»
«А доктор Максвелл объяснял Четыре Вопроса моему сыну Долеку».
«Он здесь, с вами?»- спросила Анна.
«Долека и мою жену три месяца назад отправили в Дахау. - Он отвёл глаза.- Немцы оставили меня здесь для допроса. Кажется, они думают, что я знаю, где укрыты бункеры ZOB».
Анна закрыла глаза, силясь спрятаться от муки, увиденной на его лице, но быстро открыла их снова, услышав тревожный гомон среди лежавших рядом с ней на полу, и увидела охранника-украинца, прокладывавшего себе дорогу в плотной массе пленных прикладом винтовки.
«Ты, - крикнул он по-польски с сильным акцентом, тыча в рёбра Анны сапогом, - иди со мной».
Доктор Арад помог ей подняться на ноги. - «Мужайтесь», - прошептал он, а охранник грубо вытолкнул её из вонючей комнаты и повёл по коридору с плиточным полом туда, где прежде был вестибюль больницы, а теперь размещалась комната для допросов.
Капитан СС с белокурыми волосами и голубыми глазами, бегло говоривший по-польски, указал ей жестом на стул перед большим деревянным письменным столом.
«Если вы будете вести себя разумно, это не займёт много времени, - сказал он.- Назовите мне своё имя».
«Анна Максвелл», - пробормотала она.
«Говорите громче, пожалуйста. Адрес?»
«Генся 6-8».
«Больница Чисте-Баумана-Берсона?»
Она кивнула.
Капитан СС заглянул в лист с записями.
У нас есть сведения, что вы работали курьером в Еврейской Боевой Организации. Это верно?»
«Нет», - ответила Анна.
Немец встал, надел фуражку и жестом велел Анне следовать за ним. Они вышли во двор, где у стены сержантом, командовавшим отделением из восьми автоматчиков, были поставлены в ряд пять человек.
Анна узнала среди пленных нескольких недавно арестованных руководителей Юденрата. Офицер СС подошёл к месту, где они стояли, и назвал их имена. Затем он кивнул сержанту, тот сделал несколько коротких очередей, и пятеро пленных повалились на землю.
«Я устал возиться с вами, евреями, - сказал он Анне. - Или вы скажете мне то, что я хочу знать, к завтрашнему рассвету, или вас расстреляют».
Он прошествовал обратно в свой кабинет, а охраннику жестом приказал увести Анну.
Стефан Арад ждал её. Он, должно быть, слышал пальбу и ожидал худшего, потому что даже не пытался скрыть облегчения, увидев её живой. Он сжал её в объятиях, а потом провёл её к сохранённому для неё месту у стены.
Он дал ей солоноватой воды и корку хлеба. Она рассказала ему об ультиматуме офицера СС, и он, ничего не говоря, выслушал. Когда стемнело, он положил её голову на свои колени и рассказывал ей о своей семье, поглаживая её по щеке кончиками пальцев. Они так и не спали. Перед самым рассветом Анна встала и подошла к окну. Синяя заплатка неба сменилась дрожащим оранжевым заревом пожаров в гетто, но луна видна была хорошо.
«Слишком поздно загадывать желания».
Она повернулась и увидела, что за её спиной стоит Стефан. – «Вам дали такой же ультиматум, да?»- спросила она.
Он кивнул. – «И, что самое ужасное, знай я расположение этих бункеров, я, возможно, рассказал бы о них».
Анна не ответила. Когда наступит последний миг, хватит ли у неё мужества смолчать?

Этот checkbox служит для того чтобы отметить
несколько фото в публикации (если например понравились только
2 фото из 20). Используется в:
- добавить в заметки
- послать другу по e-mail
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
Понравилось? Поделись с друзьями:
поделиться публикацией на vk.com  поделиться публикацией на facebook  поделиться публикацией в telegram  поделиться публикацией в Whatsapp  поделиться публикацией в twitter  поделиться публикацией в Odnoklassniki  отправить другу по e-mail
Комментарии пользователей ( Добавить комментарий к публикации   Добавить комментарий к публикации )
  • >50
    woodenfrog [публикатор] 17.07.2022 13:16   Пожаловаться      За комментарий:
    Не понравился комментарий +3 Понравился комментарий
    Примечания:

    «Alle Juden berunter!» - Все евреи, живо вниз! (нем.).

    «Halt!» - «Стоять!» (нем.).

    «Juden?» - «Еврейка?» (нем.).

    Умшлагплац — особый перевалочный пункт в гетто. Часто это была городская площадь или другое открытое место, где и решалось, кого отправить на смерть, а кто ещё годен для работы. В крупных гетто умшлагплац нередко располагался рядом с железной дорогой. В Варшаве для облегчения депортации даже провели специальную железнодорожную ветку, соединяющую «перевалку» с основной железной дорогой.

    Четыре вопроса - важная часть «пасхального седера», в котором подчеркивается, как пасхальные обычаи и продукты отличают праздник от других времен года. Они традиционно читаются самым молодым человеком за столом во время пятой части Седера, Маггид, которая является пересказом израильского исхода от египетских преследований.

Альтернативные названия публикации ( Добавить свою версию названия для этой публикации Я придумал более подходящее название к этой публикации)

Жалобы ( Добавить жалобу на публикацию Сообщить о нарушениях правил в этой публикации)

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10   11 12 12!
Pokazuha.ru
многим понравилось
Video file


Еще...
 
Главная страница

Понравилось? Поделись с друзьями:
поделиться публикацией на vk.com  поделиться публикацией в telegram  поделиться публикацией в Whatsapp поделиться публикацией в Odnoklassniki  отправить другу по e-mail 




pokazuha.ru НЕ является открытым ресурсом. Копирование материалов запрещено. Разрешены ссылки на публикации.
Ссылка: http://pokazuha.ru/view/topic.cfm?key_or=1488341
HTML: <a href="http://pokazuha.ru/view/topic.cfm?key_or=1488341">Золотая миля. Глава четвёртая </a>
ВВcode: [URL=http://pokazuha.ru/view/topic.cfm?key_or=1488341]Золотая миля. Глава четвёртая [/URL]

 
   РЕДАКТИРОВАНИЕ названия,содержания, подписей к картинкам
 
 
Перейти на мобильную версию сайта