Где-то я уже писал, что в кабинетах начальства и ИТР нашего цеха 116 на окнах висели шторы. А шторы, как всем известно, очень любят собирать на себя пыль и грязь. Поэтому хотя бы раз в год шторы нужно было стирать. Проблема была в том, что на "Ленинце" своей прачечной не было. Как уж решался вопрос стирки штор из кабинетов высокого начальства мне неведомого, а в нашем цехе стиркой штор занималась моя напарница по складу Ольга Александровна. Обычно перед Новым годом Ольга с помощниками снимали пыльные шторы, начальство выписывало соответствующие бумаги на вынос штор, и Ольга Александровна везла домой пакеты со свёрнутыми занавесками. Нередко внутрь заворачивались нужные в хозяйстве материальные ценности, втихаря утащенные со склада. Но речь не об этом.
Надо сказать, что стирать Ольга Александровна любила. Гладить ненавидела, а стирку обожала. Наверное, потому что стирала не вручную – была у неё стиральная машина. Кажется, "Вятка-Автомат", хотя могу и ошибаться. Что в машине было несколько режимов стирки и выбор температуры уверен, поскольку Ольге доверяли стирать не только грубые шторы, но и такие деликатные ткани, как шёлк. Точнее, шёлковые знамена.
Тут надобно пояснить, а то не все застали те времена. В брежние времена советский народ очень любил ходить на праздничные демонстрации. Любовь эта подогревалась начислением отгулов. Прошагал в законный выходной в колонне трудящихся – получил день к отпуску. Обычно демонстрации проходили два раза в год, на первое мая и седьмое ноября. Бывали ещё внеочередные мероприятия, навроде очередного юбилея вождя мирового пролетариата, но это общей картины не меняло. А на демонстрации тогда (да и сейчас тоже) принято нести транспаранты, плакаты и флаги. Транспаранты с плакатами наш профорг Толя Андронов обновлял самолично, а вот флаги требовали к себе бережного обращения. После каждой демонстрации Толя бережно скручивал стяги, надевал защитные чехлы и складировал знамёна в старом книжном шкафу, из которого были убраны все полки. Но даже при таком бережном обращении флаги нужно было стирать. Шёлковые полотнища вбирали в себя пыль ленинградских улиц не хуже пылесоса. Если же праздничное шествие проходило под дождём или снегом, то вид флагов становился просто плачевным и без стирки было не обойтись. Поэтому перед Новым годом профорг снимал полотнища с древка и передавал Ольге Александровне.
Аккурат на новый тысяча девятьсот девяностый год Андронова угораздило заболеть. То ли грипп, то ли запой... Неважно. Факт, что достать флаги из шкафа было некому. И сам Андронов про них забыл, когда с больничного вышел. Повседневные дела оттеснили заботу о флагах на задворки памяти, пока внезапно не наступил апрель. За которым, как правило, наступает май. Первомай. С неизменной демонстрацией.
Андронов, как вспомнил про праздник весны и труда, полез в шкаф. Убедившись, что флаги никто не вынимал и стирать не собирался, Андронов спешно повытаскивал знамёна из чехлов и содрал их с древков. После чего поскакал на склад к Ольге. Но, вопреки ожиданиям, Ольга Александровна принять флаги отказалась наотрез:
– Где ты раньше-то был? Некогда мне сейчас твоими постирушками заниматься! У меня внук на руках! А со следующей недели я вообще в отпуск до осени ухожу!
– Оля! – взмолился профорг. – Ну войди в положение! Ну как я людям такие флаги дам? На весь Ленинград позориться!
– Не возьму, сказала! У тебя дома стиральная машина есть? Вот сам и постирай, в чем проблема-то?
Андронов залепетал что-то про режимы и температуру стирки. Ольга фыркнула как разъяренная кошка, но всё же провела краткий ликбез на тему "Как правильно постирать знамёна". На том и разошлись.
Прошла неделя. Ольга благополучно ушла в затяжной отпуск, переложив склад на мои небогатырские плечи. В один прекрасный день из кабинета начальника цеха Валерия Павловича Руднева донесся чудовищный мат. Надо сказать, что мой склад был аккурат напротив. Естественно, я пошел посмотреть, что случилось. Дверь в кабинет Руднева была открыта. Валерий Палыч стоял перед большим столом, за которым обычно собирались зам и мастера участков. Рядом стоял бледный профорг Андронов, а на столе перед ними лежало то, что когда-то было красными флагами.
Видимо, Андронов перепутал или режим, или температуру стирки. А, скорее всего, и то, и другое. При первой стирке красный шёлк очистился не только от грязи, но и от львиной доли краски. Увидев полинявшие флаги, Андронов не придумал ничего лучше, как постирать их снова, добавив в машину краситель для ткани. Но то ли краситель не был предназначен для шёлка, то ли сочетание температуры и режима стирки не подходило для окраски. Вместо ярко-красных полотнищ машина выплюнула комок бурых тряпок. Решив, что новая краска плохо ложится на уже окрашенную ткань, Андронов решил отбелить шёлк и покрасить заново. Обычный отбеливатель желаемого результата не дел – вместо белых флаги стали бледно-розовыми с хаотичными разводами из бурого и красного цветов. Андронов добавил в отбеливатель несколько капель ацетона и снова закрузил многострадальные флаги в машину...
Надо сказать, что натуральный шелк вообще не любит, когда его обрабатывают отбеливателем. А сочетание отбеливателя и ацетона для шелка оказалось убийственным. Цвет, который приобрели флаги в результате всех манипуляций, я описать не смогу. Серо-буро-малиновый в крапинку, если очень приблизительно. На некоторых флагах остались жёлтые пятна, когда-то бывшие серпом и молотом. Сама ткань потеряла вскую шелковистость и на ощупь более всего напоминала накрахмаленный картон. Если вы в состоянии представить, что это такое...
Естественно, знамёна списали как пришедшие в негодность. Не знаю, как Андронов оправдывался перед профкомом "Ленинца" и что ему сказали на партсобрании, куда его вызвали потом. Но всыпали ему по самое первое число мая. Новые флаги Толя берёг как зеницу ока и стирать доверял только Ольге. Впрочем, очень скоро красные флаги сменились триколорами, профком разогнали, а Андронова выперли на заслуженную пенсию.
Но это уже совсем другая история.

- сразу в цитатник  [x]
- редактировать  

Понравилось? Поделись с друзьями: