Просмотренные публикации не запоминаются и вы можете видеть всё по нескольку раз. Зарегистрируйтесь чтобы видеть только новое.
Где я нахожусь? | ||
Вы сейчас на необычном развлекательном сервере Pokazuha.ru : | ||
Порядка четверти миллиона публикаций, разложенных по 270 темам. При таком огромном выборе каждый найдет что-то интересное для себя. Новые публикации каждые 5-10 минут; Есть уникальная система запоминания просмотренного Вами, и отбора для показа ТОЛЬКО нового материала; Ежедневно ставятся тысячи рейтингов. По ним система может выбирать для Вас самое интересное; Есть возможность самому выложить что-то хорошее. И если это понравится народу - заработать на этом; |
О совместном параде/ больша тесктовая рубликация о параде в Бресте 22 сентября 1939 года в нескольких частях/ читать и смотреть исключительно желающим разобраться ч.4
Выложено 21 февраля 2015
Следующее свидетельство:
«Раиса Андреевна ШИРНЮК (1919 г. р.) и Ярослав Захарович ШИРНЮК (1914 г. р.):
«Мы стояли в толпе на площади, примерно напротив костела. Брестчан собралось много. О параде никто официально не объявлял, но «каблучная почта» сработала безотказно: уже с утра все в городе знали, что по площади пойдут маршем войска. Видели, как немцы спешно сооружали у воеводства трибуну.
Колонны двигались от Ягеллонской (сейчас пр-т Машерова - прим. мое) в сторону вокзала. Сначала шли немцы. Их техника и основные силы ушли раньше – теперь печатала шаг оставленная для парада колонна, вышколенная, подготовленная. После съема флага игравший на площади военный оркестр выстроился в голове последней колонны.
Немцы шли начищенные, бравые, ладные. Офицер командовал: «Лянгзам, лянгзам, абэрдойтлих!» («Не спешить, не спешить, четче!»)
Показавшиеся следом красноармейцы смотрелись на этом фоне невыгодно. Грязные сапоги, запыленные шинели, щетина на лицах. Выстроившиеся вдоль обочин брестчане в большинстве были настроены к красноармейцам радушно. И тут казус: к крайнему в колонне солдату из толпы подскочила женщина, твердившая сквозь слезы: «Родненькие… соколики…» – а тот пихнул: «Отойди, тетка!» Все опешили. По-видимому, накануне политруки хорошо поработали с личным составом.
При движении танкистов в толпе слева раздались испуганные крики: на перекрестке с улицей Костюшко (Гоголя), где Унии Любельской дает излом, рассказывали, разогнавшийся танк чуть не съехал в придорожную канаву. Водитель не учел коварного характера скользкой плитки-трилинки».
Что следует из этого свидетельства? Во-первых, мне непонятно, с чего эти свидетели решили, что если «по площади пойдут маршем войска», то это «парад», тем более, что: «О параде никто официально не объявлял». Во-вторых, что касается фразы: «Их техника и основные силы ушли раньше – теперь печатала шаг оставленная для парада колонна…». Для участия в «параде» была оставлена не «колонна», а следующие немецкие подразделения: 90-й моторизованный полк, штаб 56-го артиллерийского полка, 1-й дивизион этого полка и 2-й дивизион 20-го артиллерийского полка. Более того, немецкая техника также присутствовала во время «парада». Посмотрите, хотя бы, на те фотографии, которые я приводил выше. Я приведу и другие. Там есть и артиллерия, и бронетранспортеры, грузовые автомобили, мотоциклы, тягачи. Но, судя по рассказам этих свидетелей, ничего этого они не видели. Странно, да? Более того, я не видел ни единой фотографии «парада», где бы, на фоне трибуны с Гудерианом и Кривошеиным, маршировала немецкая пехота.
Читавшие мемуары Семена Кривошеина мне могут возразить, дескать, он указывал (дословно): «За пехотой пошла моторизованная артиллерия, потом танки» (стр. 261), далее были «десятка два самолетов», «потом опять пошла пехота на машинах». Из всего этого, к сожалению, не понятно, был ли пеший проход немецкой пехоты, или в начале, и в конце «парада», «пошла пехота на машинах». И еще. Кривошеин говорит о участии в «параде» немецких танков, но фотографий этих, также почему-то, нет. В-третьих, после прохода немецких частей, была процедура спуска немецкого флага и подъема флага советского, краткие речи Гудериана и Кривошеина, но, судя по словам свидетелей, практически сразу за проходом последние немецких частей, шли «показавшиеся следом красноармейцы». Кстати, внешний вид этих красноармейцев, судя по описанию, был отнюдь не парадным: «Грязные сапоги, запыленные шинели, щетина на лицах».
Попутно хочу остановиться на вопросе о том, можно ли считать парадом прохождение войск маршем. Обычно, в таких случаях, многие сразу же начинают приводить различные словари, доказывая, что прохождение войск торжественным маршем и парад – одно и тоже. Такой подход к вопросу слишком упрощенный. Во-первых, парады бывают разные, например: парады физкультурников, парады детских художественных коллективов, парады цирковых артистов, гейпарады (прости Господи) и т.д. Нельзя эти «парады» ставить рядом с военными парадами только лишь потому, что в словаре есть такое слово – парад! Во-вторых, торжественным маршем войска проходят не только во время парадов.
«Торжественный марш - прохождение воинских частей (подразделений) под музыку в установленных строях на парадах, строевых смотрах, при вручении Боевых Знамён, орденов, Вымпелов министра обороны СССР за мужество и воинскую доблесть, при возложении венков к памятникам и на могилы воинов, павших в боях за свободу и независимость Советской Родины, и в других случаях. Торжественный марш в пешем строю совершается строевым шагом, на машинах — с ограниченной скоростью. Для обозначения линии прохождения войск выделяются линейные. Порядок проведения торжественных маршей регламентируется Строевым уставом Вооруженных Сил СССР и приказами командиров (начальников)».
Внимание! Обратите внимание на фразу: «Порядок проведения торжественных маршей регламентируется Строевым уставом Вооруженных Сил СССР и приказами командиров (начальников)». Это ключевая фраза! При этом еще раз хочу подчеркнуть то, что в результате переговоров предложил Кривошеин – было компромиссным решением: части немецкого корпуса в походной колонне покидали город, а части бригады Кривошеина, также в походной колонне, вступали в него («Междубурье», Воронеж, 1964г., стр. 258). Город передавался «из рук в руки». А если вспомнить только что цитируемых свидетелей про «грязные сапоги, запыленные шинели, щетину на лицах» солдат РККА, то от «торжественности» того, что происходило в Бресте 22 сентября 1939 года, не останется и следа, хотя немцы, со своей стороны, действительно, старались, чтобы все выглядело, именно так.
На остальных свидетелях, приведенных Сарычевым , подробно останавливаться не буду, поскольку их показания ничего нового по сути рассматриваемого вопроса не дают. Более того, некоторые свидетельские показания о «параде» вообще никакого отношения к нему не имеют, что заставляет задуматься о том, свидетелем чего, все-таки, были их авторы (имеются ввиду показания Владимира Николаевича ГУБЕНКО (1932 г. р.) и Ромуальда БУЛЯСА (1922 г. р.).
Но, перед тем, как закрыть вопрос по свидетелям, и обобщить все рассмотренные свидетельские показания, остановлюсь еще на свидетельстве некоего Зигмунта Квека, опубликованном вот здесь:
http://nicodim-from.livejournal.com/93938.html
Приведу только самое интересное:
«– Парад был проведен на улице Люблинской унии, перед зданием в котором еще несколько дней назад размещались власти Полесского воеводства, – пишет Зыгмунт. Перед входом была установлена трибуна, на которой стояли командиры немецких и советских войск, во главе с генералом Гейнцем Гудерианом и комбригом Семеном Кривошеиным. Немцы выглядели блестяще. Бравые, в начищенных до блеска сапогах и сверкающими медалями. Русские на их фоне выглядели, как бедные родственники. Гимнастерки висели на них, как мешки от картошки. Не было у них погон со знаками различия.
Перед трибуной ехали немецкие танки, противотанковые орудия, машины с пехотой. Проехал даже моторизованный полевой госпиталь! В конце, на малой высоте, пролетели истребители и бомбардировщики.
– Русские были представлены гораздо скромнее, говорит Зыгмунт Квек. – Прошло только четыре танка и несколько машин с солдатами. Танков должно было быть больше, но они вышли из строя по пути в Брест. Встало их там целых семнадцать!»
Что следует из этого свидетельства? Во-первых, что касается фразы: «Парад был проведен на улице Люблинской унии, перед зданием в котором еще несколько дней назад размещались власти Полесского воеводства». Свидетель говорит неправду. Известно, что город Брест немцы заняли 14 сентября, а так называемый «парад» проводился 22 сентября 1939 года, уж никак не через «несколько дней». Во-вторых, касательно фразы: «Не было у них погон со знаками различия». Погоны в Красной Армии были введены только в январе 1943 года, поэтому, естественно, в сентябре 1939 года их и не могло быть на бойцах и командирах. В-третьих, проход перед трибуной немецких танков не подтверждается другими свидетельскими показаниями , а также фотографическими снимками и кинохроникой, что очень странно, но подтверждается словами Кривошеина. В-четвертых, вызывает сомнение, и не подтверждается другими свидетелями, фраза свидетеля о участии в «параде» «моторизованого полевого госпиталя». В-пятых, также вызывается сомнение и не находит полноценного подтверждения фраза о участии в «параде» «четырех танков и нескольких машин с солдатами». В данном случае, есть отдельные упоминания о «танковой колонне русских», шедшей в тот день по Ягеллонской, но, непонятно, поворачивавшей на Унии Любельской для участия в «параде» или нет (Петр Онуфриевич КОЗИК (1928 г. р.), и о участии трех танков в общем потоке проходившей техники («За советской артиллерией ехали гусеничные тракторы, которые тянули орудия более крупного калибра, а за ними двигались три танка» Станислав МИРЕЦКИ (1921 г. р.). Что касается участия с нашей стороны «нескольких машин с солдатами», то эти показания опровергаются показаниями Раисы Андреевны ШИРНЮК (1919 г. р.) и Ярослава Захаровича ШИРНЮКА (1914 г. р.), свидетельствовавших о прохождении красноармейцев в пешей колонне, а также Станислава МИРЕЦКИ (1921 г. р.): «Красноармейцы шли вслед за немцами. Они совершенно не были на них похожи: шли тише и не печатали шаг коваными сапогами, так как были обуты в брезентовые ботинки. Ремни у них были также брезентовые, а не кожаные, как у немцев»). В-шестых, ради интереса, попробуйте как-то объяснить, откуда свидетель мог знать, что для участия в «параде»: «Танков должно было быть больше, но они вышли из строя по пути в Брест. Встало их там целых семнадцать!». Не иначе свидетель, каким-то чудесным образом, узнал о численном составе танков в запланированном Кривошеиным для парада «четвертом батальоне», отследил весь путь передвижения этого батальона и посчитал лично сколько танков батальона вышло по дороге из строя? Вопрос, думается мне, риторический…
А теперь давайте подытожим свидетельские показания, которые мы имеем. Во-первых, по совокупности, все свидетельские показания не полные, противоречивые и разнятся в деталях. Например, Раиса Андреевна ШИРНЮК (1919 г. р.) и Ярослав Захарович ШИРНЮК (1914 г. р.) утверждали, что немецкая «техника и основные силы ушли раньше» «парада», и участие принимала «оставленная для парада колонна». Это опровергается имеющимися у нас фотографическими снимками, подтверждающими участие немецкой техники во время «парада» (снимки будут представлены позже). И вообще, кроме Зигмунта Квека, никто из свидетелей ничего не сказал о участии в «параде» немецкой техники: «Перед трибуной ехали немецкие танки, противотанковые орудия, машины с пехотой. Проехал даже моторизованный полевой госпиталь! В конце, на малой высоте, пролетели истребители и бомбардировщики». Про участие техники и солдат РККА данные тоже противоречивы. Свидетель Станислав МИРЕЦКИ (1921 г. р.) утверждал, что пехота шла в пешем строю, а из техники: «ехали гусеничные тракторы, которые тянули орудия более крупного калибра, а за ними двигались три танка». Это противоречит показаниям Зигмунта Квека, который утверждал, что: «Прошло только четыре танка и несколько машин с солдатами». Согласитесь, спутать идущих в пешем строю солдат и «несколько машин с солдатами» невозможно в принципе.
Объяснить такую противоречивость показаний свидетелей, на мой взгляд, можно тем, что каждый из них видел только то, что видел, и мог легко принять вступившие в Брест до начала «парада» 22 сентября 1939 года (либо после него) танки, артиллерию и пехоту РККА за сам «парад». К слову, показания Светозара Николаевича СИНКЕВИЧА (1924 г. р.) как раз и свидетельствуют, что еще до начала «парада» через город двигались танки РККА и пехота на машинах по направлению к Брестской крепости. Плюс (и возможно это главное), нужно обязательно учитывать, через сколько десятилетий, после произошедших 22 августа 1939 года в Бресте событий, эти свидетели «заговорили». Если Кривошеин, по прошествии двадцати с лишним лет от описанного, в мемуарах, перепутал всех своих подчиненных, которых упомянул, время событий и даже Гудериан, с его слов, вдруг стал «маленьким и сухоньким», то про свидетелей, приведенных Сарычевым и говорить не стоит. Во-вторых, описанные некоторыми свидетелями красноармейцы, вступившие в Брест, мягко выражаясь, не блистали парадностью: «Грязные сапоги, запыленные шинели, щетина на лицах» (Раиса Андреевна ШИРНЮК (1919 г. р.) и Ярослав Захарович ШИРНЮК (1914 г. р.), «пехота поразила бедностью и неопрятностью» (Борис Трофимович АКИМОВ (1912 г. р.), «Русские на их фоне (на фоне немцев – прим.) выглядели, как бедные родственники. Гимнастерки висели на них, как мешки от картошки.» (Зыгмунт Kвек), «не печатали шаг коваными сапогами, так как были обуты в брезентовые ботинки» (Станислав МИРЕЦКИ (1921 г. р.). У вас повернется язык, после таких описаний, сказать, что это «торжественный марш», а тем белее «парад»? В-третьих, не все свидетели употребляют в своих воспоминаниях слово «парад». Тот же Светозар Николаевич СИНКЕВИЧ (1924 г. р.) абсолютно справедливо отметил: «я был свидетелем передачи Бреста немецкими военными властями». Это свидетельство нужно обязательно отметить, как и то, что им же было сказано, что после спуска немецкого и подъема советского флагов: «немцы быстро покинули город». Его показания очень близки к показаниям Петра Онуфриевича КОЗИКА (1928 г. р.), который также засвидетельствовал, что после спуска немецкого и подъема советского флагов: «Последняя немецкая колонна, печатая шаг, двинула в сторону Граевского моста … а дальше за Буг». Почему я на этом акцентирую Ваше внимание? А потому, что согласно «Журнала боевых действий XIX моторизованного корпуса» (документ этот будет еще рассмотрен далее), после завершения прохождения немецких частей, спуска немецкого и подъема советского флагов, процедура передачи города Бреста была завершена (так сказано в этом документе (!) и генерал Гудериан со своим начальником штаба уехали к новому месту расположения штаба корпуса. Именно поэтому свидетели парада никак не могли видеть проход частей бригады Кривошеина на фоне трибуны с Гудерианом и Кривошеиным, и именно поэтому подобные фотографические снимки отсутствуют, как и соответствующие кадры немецкой кинохроники. После ухода немцев свидетели видели (или могли видеть) уже не «совместный парад» (Гудериан-то уже уехал !), а самое обычное, даже не торжественное (судя по описаниям приведенным выше) «вступление» наших частей в город. Теперь это можно считать доказанным. (продолжение следует)
«Раиса Андреевна ШИРНЮК (1919 г. р.) и Ярослав Захарович ШИРНЮК (1914 г. р.):
«Мы стояли в толпе на площади, примерно напротив костела. Брестчан собралось много. О параде никто официально не объявлял, но «каблучная почта» сработала безотказно: уже с утра все в городе знали, что по площади пойдут маршем войска. Видели, как немцы спешно сооружали у воеводства трибуну.
Колонны двигались от Ягеллонской (сейчас пр-т Машерова - прим. мое) в сторону вокзала. Сначала шли немцы. Их техника и основные силы ушли раньше – теперь печатала шаг оставленная для парада колонна, вышколенная, подготовленная. После съема флага игравший на площади военный оркестр выстроился в голове последней колонны.
Немцы шли начищенные, бравые, ладные. Офицер командовал: «Лянгзам, лянгзам, абэрдойтлих!» («Не спешить, не спешить, четче!»)
Показавшиеся следом красноармейцы смотрелись на этом фоне невыгодно. Грязные сапоги, запыленные шинели, щетина на лицах. Выстроившиеся вдоль обочин брестчане в большинстве были настроены к красноармейцам радушно. И тут казус: к крайнему в колонне солдату из толпы подскочила женщина, твердившая сквозь слезы: «Родненькие… соколики…» – а тот пихнул: «Отойди, тетка!» Все опешили. По-видимому, накануне политруки хорошо поработали с личным составом.
При движении танкистов в толпе слева раздались испуганные крики: на перекрестке с улицей Костюшко (Гоголя), где Унии Любельской дает излом, рассказывали, разогнавшийся танк чуть не съехал в придорожную канаву. Водитель не учел коварного характера скользкой плитки-трилинки».
Что следует из этого свидетельства? Во-первых, мне непонятно, с чего эти свидетели решили, что если «по площади пойдут маршем войска», то это «парад», тем более, что: «О параде никто официально не объявлял». Во-вторых, что касается фразы: «Их техника и основные силы ушли раньше – теперь печатала шаг оставленная для парада колонна…». Для участия в «параде» была оставлена не «колонна», а следующие немецкие подразделения: 90-й моторизованный полк, штаб 56-го артиллерийского полка, 1-й дивизион этого полка и 2-й дивизион 20-го артиллерийского полка. Более того, немецкая техника также присутствовала во время «парада». Посмотрите, хотя бы, на те фотографии, которые я приводил выше. Я приведу и другие. Там есть и артиллерия, и бронетранспортеры, грузовые автомобили, мотоциклы, тягачи. Но, судя по рассказам этих свидетелей, ничего этого они не видели. Странно, да? Более того, я не видел ни единой фотографии «парада», где бы, на фоне трибуны с Гудерианом и Кривошеиным, маршировала немецкая пехота.
Читавшие мемуары Семена Кривошеина мне могут возразить, дескать, он указывал (дословно): «За пехотой пошла моторизованная артиллерия, потом танки» (стр. 261), далее были «десятка два самолетов», «потом опять пошла пехота на машинах». Из всего этого, к сожалению, не понятно, был ли пеший проход немецкой пехоты, или в начале, и в конце «парада», «пошла пехота на машинах». И еще. Кривошеин говорит о участии в «параде» немецких танков, но фотографий этих, также почему-то, нет. В-третьих, после прохода немецких частей, была процедура спуска немецкого флага и подъема флага советского, краткие речи Гудериана и Кривошеина, но, судя по словам свидетелей, практически сразу за проходом последние немецких частей, шли «показавшиеся следом красноармейцы». Кстати, внешний вид этих красноармейцев, судя по описанию, был отнюдь не парадным: «Грязные сапоги, запыленные шинели, щетина на лицах».
Попутно хочу остановиться на вопросе о том, можно ли считать парадом прохождение войск маршем. Обычно, в таких случаях, многие сразу же начинают приводить различные словари, доказывая, что прохождение войск торжественным маршем и парад – одно и тоже. Такой подход к вопросу слишком упрощенный. Во-первых, парады бывают разные, например: парады физкультурников, парады детских художественных коллективов, парады цирковых артистов, гейпарады (прости Господи) и т.д. Нельзя эти «парады» ставить рядом с военными парадами только лишь потому, что в словаре есть такое слово – парад! Во-вторых, торжественным маршем войска проходят не только во время парадов.
«Торжественный марш - прохождение воинских частей (подразделений) под музыку в установленных строях на парадах, строевых смотрах, при вручении Боевых Знамён, орденов, Вымпелов министра обороны СССР за мужество и воинскую доблесть, при возложении венков к памятникам и на могилы воинов, павших в боях за свободу и независимость Советской Родины, и в других случаях. Торжественный марш в пешем строю совершается строевым шагом, на машинах — с ограниченной скоростью. Для обозначения линии прохождения войск выделяются линейные. Порядок проведения торжественных маршей регламентируется Строевым уставом Вооруженных Сил СССР и приказами командиров (начальников)».
Внимание! Обратите внимание на фразу: «Порядок проведения торжественных маршей регламентируется Строевым уставом Вооруженных Сил СССР и приказами командиров (начальников)». Это ключевая фраза! При этом еще раз хочу подчеркнуть то, что в результате переговоров предложил Кривошеин – было компромиссным решением: части немецкого корпуса в походной колонне покидали город, а части бригады Кривошеина, также в походной колонне, вступали в него («Междубурье», Воронеж, 1964г., стр. 258). Город передавался «из рук в руки». А если вспомнить только что цитируемых свидетелей про «грязные сапоги, запыленные шинели, щетину на лицах» солдат РККА, то от «торжественности» того, что происходило в Бресте 22 сентября 1939 года, не останется и следа, хотя немцы, со своей стороны, действительно, старались, чтобы все выглядело, именно так.
На остальных свидетелях, приведенных Сарычевым , подробно останавливаться не буду, поскольку их показания ничего нового по сути рассматриваемого вопроса не дают. Более того, некоторые свидетельские показания о «параде» вообще никакого отношения к нему не имеют, что заставляет задуматься о том, свидетелем чего, все-таки, были их авторы (имеются ввиду показания Владимира Николаевича ГУБЕНКО (1932 г. р.) и Ромуальда БУЛЯСА (1922 г. р.).
Но, перед тем, как закрыть вопрос по свидетелям, и обобщить все рассмотренные свидетельские показания, остановлюсь еще на свидетельстве некоего Зигмунта Квека, опубликованном вот здесь:
http://nicodim-from.livejournal.com/93938.html
Приведу только самое интересное:
«– Парад был проведен на улице Люблинской унии, перед зданием в котором еще несколько дней назад размещались власти Полесского воеводства, – пишет Зыгмунт. Перед входом была установлена трибуна, на которой стояли командиры немецких и советских войск, во главе с генералом Гейнцем Гудерианом и комбригом Семеном Кривошеиным. Немцы выглядели блестяще. Бравые, в начищенных до блеска сапогах и сверкающими медалями. Русские на их фоне выглядели, как бедные родственники. Гимнастерки висели на них, как мешки от картошки. Не было у них погон со знаками различия.
Перед трибуной ехали немецкие танки, противотанковые орудия, машины с пехотой. Проехал даже моторизованный полевой госпиталь! В конце, на малой высоте, пролетели истребители и бомбардировщики.
– Русские были представлены гораздо скромнее, говорит Зыгмунт Квек. – Прошло только четыре танка и несколько машин с солдатами. Танков должно было быть больше, но они вышли из строя по пути в Брест. Встало их там целых семнадцать!»
Что следует из этого свидетельства? Во-первых, что касается фразы: «Парад был проведен на улице Люблинской унии, перед зданием в котором еще несколько дней назад размещались власти Полесского воеводства». Свидетель говорит неправду. Известно, что город Брест немцы заняли 14 сентября, а так называемый «парад» проводился 22 сентября 1939 года, уж никак не через «несколько дней». Во-вторых, касательно фразы: «Не было у них погон со знаками различия». Погоны в Красной Армии были введены только в январе 1943 года, поэтому, естественно, в сентябре 1939 года их и не могло быть на бойцах и командирах. В-третьих, проход перед трибуной немецких танков не подтверждается другими свидетельскими показаниями , а также фотографическими снимками и кинохроникой, что очень странно, но подтверждается словами Кривошеина. В-четвертых, вызывает сомнение, и не подтверждается другими свидетелями, фраза свидетеля о участии в «параде» «моторизованого полевого госпиталя». В-пятых, также вызывается сомнение и не находит полноценного подтверждения фраза о участии в «параде» «четырех танков и нескольких машин с солдатами». В данном случае, есть отдельные упоминания о «танковой колонне русских», шедшей в тот день по Ягеллонской, но, непонятно, поворачивавшей на Унии Любельской для участия в «параде» или нет (Петр Онуфриевич КОЗИК (1928 г. р.), и о участии трех танков в общем потоке проходившей техники («За советской артиллерией ехали гусеничные тракторы, которые тянули орудия более крупного калибра, а за ними двигались три танка» Станислав МИРЕЦКИ (1921 г. р.). Что касается участия с нашей стороны «нескольких машин с солдатами», то эти показания опровергаются показаниями Раисы Андреевны ШИРНЮК (1919 г. р.) и Ярослава Захаровича ШИРНЮКА (1914 г. р.), свидетельствовавших о прохождении красноармейцев в пешей колонне, а также Станислава МИРЕЦКИ (1921 г. р.): «Красноармейцы шли вслед за немцами. Они совершенно не были на них похожи: шли тише и не печатали шаг коваными сапогами, так как были обуты в брезентовые ботинки. Ремни у них были также брезентовые, а не кожаные, как у немцев»). В-шестых, ради интереса, попробуйте как-то объяснить, откуда свидетель мог знать, что для участия в «параде»: «Танков должно было быть больше, но они вышли из строя по пути в Брест. Встало их там целых семнадцать!». Не иначе свидетель, каким-то чудесным образом, узнал о численном составе танков в запланированном Кривошеиным для парада «четвертом батальоне», отследил весь путь передвижения этого батальона и посчитал лично сколько танков батальона вышло по дороге из строя? Вопрос, думается мне, риторический…
А теперь давайте подытожим свидетельские показания, которые мы имеем. Во-первых, по совокупности, все свидетельские показания не полные, противоречивые и разнятся в деталях. Например, Раиса Андреевна ШИРНЮК (1919 г. р.) и Ярослав Захарович ШИРНЮК (1914 г. р.) утверждали, что немецкая «техника и основные силы ушли раньше» «парада», и участие принимала «оставленная для парада колонна». Это опровергается имеющимися у нас фотографическими снимками, подтверждающими участие немецкой техники во время «парада» (снимки будут представлены позже). И вообще, кроме Зигмунта Квека, никто из свидетелей ничего не сказал о участии в «параде» немецкой техники: «Перед трибуной ехали немецкие танки, противотанковые орудия, машины с пехотой. Проехал даже моторизованный полевой госпиталь! В конце, на малой высоте, пролетели истребители и бомбардировщики». Про участие техники и солдат РККА данные тоже противоречивы. Свидетель Станислав МИРЕЦКИ (1921 г. р.) утверждал, что пехота шла в пешем строю, а из техники: «ехали гусеничные тракторы, которые тянули орудия более крупного калибра, а за ними двигались три танка». Это противоречит показаниям Зигмунта Квека, который утверждал, что: «Прошло только четыре танка и несколько машин с солдатами». Согласитесь, спутать идущих в пешем строю солдат и «несколько машин с солдатами» невозможно в принципе.
Объяснить такую противоречивость показаний свидетелей, на мой взгляд, можно тем, что каждый из них видел только то, что видел, и мог легко принять вступившие в Брест до начала «парада» 22 сентября 1939 года (либо после него) танки, артиллерию и пехоту РККА за сам «парад». К слову, показания Светозара Николаевича СИНКЕВИЧА (1924 г. р.) как раз и свидетельствуют, что еще до начала «парада» через город двигались танки РККА и пехота на машинах по направлению к Брестской крепости. Плюс (и возможно это главное), нужно обязательно учитывать, через сколько десятилетий, после произошедших 22 августа 1939 года в Бресте событий, эти свидетели «заговорили». Если Кривошеин, по прошествии двадцати с лишним лет от описанного, в мемуарах, перепутал всех своих подчиненных, которых упомянул, время событий и даже Гудериан, с его слов, вдруг стал «маленьким и сухоньким», то про свидетелей, приведенных Сарычевым и говорить не стоит. Во-вторых, описанные некоторыми свидетелями красноармейцы, вступившие в Брест, мягко выражаясь, не блистали парадностью: «Грязные сапоги, запыленные шинели, щетина на лицах» (Раиса Андреевна ШИРНЮК (1919 г. р.) и Ярослав Захарович ШИРНЮК (1914 г. р.), «пехота поразила бедностью и неопрятностью» (Борис Трофимович АКИМОВ (1912 г. р.), «Русские на их фоне (на фоне немцев – прим.) выглядели, как бедные родственники. Гимнастерки висели на них, как мешки от картошки.» (Зыгмунт Kвек), «не печатали шаг коваными сапогами, так как были обуты в брезентовые ботинки» (Станислав МИРЕЦКИ (1921 г. р.). У вас повернется язык, после таких описаний, сказать, что это «торжественный марш», а тем белее «парад»? В-третьих, не все свидетели употребляют в своих воспоминаниях слово «парад». Тот же Светозар Николаевич СИНКЕВИЧ (1924 г. р.) абсолютно справедливо отметил: «я был свидетелем передачи Бреста немецкими военными властями». Это свидетельство нужно обязательно отметить, как и то, что им же было сказано, что после спуска немецкого и подъема советского флагов: «немцы быстро покинули город». Его показания очень близки к показаниям Петра Онуфриевича КОЗИКА (1928 г. р.), который также засвидетельствовал, что после спуска немецкого и подъема советского флагов: «Последняя немецкая колонна, печатая шаг, двинула в сторону Граевского моста … а дальше за Буг». Почему я на этом акцентирую Ваше внимание? А потому, что согласно «Журнала боевых действий XIX моторизованного корпуса» (документ этот будет еще рассмотрен далее), после завершения прохождения немецких частей, спуска немецкого и подъема советского флагов, процедура передачи города Бреста была завершена (так сказано в этом документе (!) и генерал Гудериан со своим начальником штаба уехали к новому месту расположения штаба корпуса. Именно поэтому свидетели парада никак не могли видеть проход частей бригады Кривошеина на фоне трибуны с Гудерианом и Кривошеиным, и именно поэтому подобные фотографические снимки отсутствуют, как и соответствующие кадры немецкой кинохроники. После ухода немцев свидетели видели (или могли видеть) уже не «совместный парад» (Гудериан-то уже уехал !), а самое обычное, даже не торжественное (судя по описаниям приведенным выше) «вступление» наших частей в город. Теперь это можно считать доказанным. (продолжение следует)
Pokazuha.ru
часто смотрят
часто смотрят
Pokazuha.ru
часто смотрят
часто смотрят
Pokazuha.ru
часто смотрят
часто смотрят
Pokazuha.ru
часто смотрят
часто смотрят
Еще...
ВНИМАНИЕ!
pokazuha.ru НЕ является открытым ресурсом. Копирование материалов запрещено. Разрешены ссылки на публикации.
Ссылка на эту публикацию:
http://pokazuha.ru/view/topic.cfm?key_or=1246612
Последние просмотры Написать нам
pokazuha.ru НЕ является открытым ресурсом. Копирование материалов запрещено. Разрешены ссылки на публикации.
Ссылка на эту публикацию:
http://pokazuha.ru/view/topic.cfm?key_or=1246612
Последние просмотры Написать нам
Добавить комментарий