Трагедия в Новочеркасске. 1962 год.

С начала 1961 года на заводе в Новочеркасске несколько раз поднималась норма выработки и падали расценки. В итоге зарплата упала на 30-35%. Последнее перед забастовкой падение зарплат было весной 1962 года в стальном цехе. Утром 1 июня СМИ объявили об очередном скачке цен до 35 % на основные продукты питания. Рост цен вызвал общественное недовольство, но ещё не привёл к забастовке. В городе очень остро ощущалась жилищная проблема, в малых объёмах строилось жильё. Стоимость съёмной квартиры превышала 30% от зарплаты. Город был студенческим, и снабжался соответственно. В магазинах был дефицит продуктов. Рыночные цены на сельскохозяйственную продукцию были слишком высоки.

И вот в такой накалённой обстановке руководство завода, в лице самого директора Курочкина, своим хамством и оскорблениями подкинуло искру в «пороховую бочку» народного гнева. Работники стального цеха, как и во многих других цехах, утром обсуждали, как им жить дальше. Директор, вышедший к рабочим, предложил им: «Если не хватает денег на мясо, ешьте пирожки с ливером». Рабочие расценили это, как издевательство и оскорбление. Возмущённые работники завода разделились на группы. Одна часть рабочих включила заводскую сирену, остальные пошли по цехам призывать рабочих прекратить работать и выходить на забастовку.

Всё произошло спонтанно, без предварительного сговора или организации. Рабочих уже не нужно было агитировать, все были доведены до отчаяния. Толпа забастовщиков росла лавинообразно. Площадь вокруг завода не могла вместить более десяти тысяч человек, работающих на заводе. С целью привлечь внимание Москвы, забастовщики преградили путь поезда «Саратов-Ростов», чем заблокировали движение на всём участке железной дороги. Художник завода написал плакаты: «Дайте мясо, масло, зарплату!», « Нам нужны квартиры». На тепловозе кто-то написал «Хрущёва на мясо!». Заводской гудок продолжал собирать людей. Стали подтягиваться рабочие второй и третьей смен, многие были в нетрезвом состоянии.

Дружинники из числа инженеров завода попытались убедить людей разойтись и даже вызвали около сотни милиционеров, но у них ничего не получилось, милиция ретировалась. Администрация завода пыталась убедить рабочих приступить к работе, но никаких обещаний и гарантий лучшей жизни дать не могла. Как оказалось позже, среди бастующих было много милицейских работников, одетых в штатское, причём были и работники КГБ, оснащённые микро-фотоаппаратами, встроенными в зажигалки, портсигары. Позже масса фотографий послужила основанием для репрессий и арестов участников забастовки.

Были попытки подкупить или спровоцировать людей. Стоял жаркий день, многих мучила жажда. К заводу подогнали автомобиль с газированной водой, но провокация не удалась – ни к одной бутылке никто не притронулся.

К вечеру начали прибывать военные Новочеркасского гарнизона, но у них не было с собой оружия. Солдаты стали переходить на сторону забастовщиков, рабочие братались и обнимались с солдатами, а офицеры уже не могли отогнать солдат от забастовщиков. Первый секретарь комитета Ростовского обкома партии Басов попытался выступить перед людьми, но его вместе с окружавшими чиновниками забросали камнями. Люди начали раскачивать бронетранспортёры. Офицеры, сидящие в них, не могли совладать со своими лицами, они пришли в ужас, поняв, что не могут остановить гнев рабочих.

Нельзя было допустить захвата власти в городе. Недавние венгерские и грузинские события показали, чем может закончиться попытка захвата власти. Было решено, что на следующее утро колонна демонстрантов прошествует до центра города и там пройдёт митинг. Это лишний раз подтверждало, что рабочие не собирались предпринимать экстремистских действий.

В центр Новочеркасска из заводского района двинулась демонстрация. Колонна росла, по пути к ней примкнули рабочие других заводов, строители и местные жители. В колоннах демонстрантов была коммунистическая символика. На мосту у реки Тузлы их ждала преграда из двух танков и вооружённых военных. Но они не посмели стрелять в организованную колонну, демонстрация добралась до центра города. В центре города их тоже ждал танк, прямо возле памятника Ленину. Машина была «ослеплена», танк облепила детвора. Он произвёл холостой выстрел, из окон посыпались стёкла. Демонстранты пошли к горкому партии, он был оцеплен солдатами кавказской национальности. Под давлением людей оцепление было прорвано, и демонстранты захватили горком.

Начался митинг, на котором прозвучало, что ночью многие активисты были арестованы, избиты. Люди требовали освобождения арестованных, но их к тому времени уже вывезли в соседние города. Протестующие собирались войти в городской отдел милиции, чтобы узнать судьбу арестованных. Милиционер попытался остановить их и угрожал применить оружие. Один из рабочих выхватил оружие, направленное на него, и тут по нему открыли огонь. Забастовщик был убит на месте. Свидетели утверждали, что солдаты не стреляли, а стреляли снайперы с крыш. Началась паника и стрельба.

На фото генерал-лейтенант Матвей Шапошников, герой Курской дуги и многих моментов ВОВ. Но главным его подвигом был отказ расстреливать мирную демонстрацию в Новочеркасске в июне 1962 года. "Не вижу такого противника, которого следует атаковать нашими танками", этот ответ Микояну стоил ему карьеры и отставки.

14 членов забастовок и демонстраций были осуждены в военном гарнизоне ККУКС. 7 человек из 14 были приговорены к смерти и расстреляны по обвинению в бандитизме и организации массовых беспорядков. После арестов в тюремных камерах оказалось более 105 человек, которые получили сроки от 10 до 15 лет.

Суд, учитывая особую общественную опасность подсудимых, как основных организаторов и активных участников бандитских действий, приговорил: Черепанова, Мокроусова, Кузнецова, Сотникова, Зайцева, Каркач и Шуваева к высшей мере наказания расстрелу.