Просмотренные публикации не запоминаются и вы можете видеть всё по нескольку раз. Зарегистрируйтесь чтобы видеть только новое.

история,   болезнь,   медицина,   фотография
[ теги сайта ]

- сразу в цитатник  [x]

- редактировать  

Эти снимки были сделаны в 1880-х годах в неизвестной больнице для душевнобольных то ли во Франции, то ли в Германии.

Когда Хью Велч Даймонд фотографировал в 1850-х годах душевнобольных в больнице графства Суррей, он искренне полагал, что фотокамера позволит запечатлеть нечто, выходящее за пределы человеческого понимания. В одном он был прав: фотографии могут захватывать объекты, невидимые невооружённым глазом; но он ошибался, думая, что абстрактные идеи сами предложат себя фотографу. Фотография душевнобольного не является снимком его болезни.

И это была не единственная ошибка. В больнице Сальпетриер в окрестностях Парижа врачи и фотографы, в том числе Гильом Дюшенне, Поль Реньяр и Дезире-Мальюар Бурневиль начали фотографировать душевнобольных почти с такой же целью. Дюшенне сделал серии снимков парижского башмачника, страдавшего периферическим параличом лицевого нерва. Для фиксации его чувств Дюшенне прикладывал электроды к различным частям лица пациента, чтобы получить реакцию мышц. Невольный вклад башмачника в науку оказался не совсем бесполезным. Дюшенне удалось определить, что проявления эмоций приводили в действие конкретные мускулы, и, если человек улыбался, не используя потребных для этого мускулов, значит, либо эта улыбка была фальшивой, либо указывала на неврологические проблемы.

Реньяра и Бурневиля больше интересовала фотофиксация истерии. Главный врач больницы Сальпетриер Жан Мартен Шарко утвердил одну реформу и сделал два открытия, которые стали революцией в лечении истерии. Реформа заключалась в превращении больницы из тюрьмы в заведение, в котором оказывают надлежащее медицинское лечение. Старая идея о том, что людей можно собирать в месте, недоступном взорам и вниманию посторонних, была отвергнута. Сальпетриер должна была иметь сады, магазины и мастерские для больных. Некоторые обозреватели описывали Сальпетриер во время директорства Шарко как независимый город, и к 1880-м годам больница даже появилась в туристских справочниках. Открытия же заключались прежде всего в том, что истерию можно отследить до породившей её травмы, и она, таким образом, не являлась врождённым психическим заболеванием, не была она и заразной, как думали раньше. Второе открытие говорило о том, что истерия – удел не только женщин. Страдают ею и мужчины.

В 1882 году в больницу приехал известный фотограф Альберт Лонде, чтобы работать в ней химиком. Его работа отмечает новую стадию в отношениях между фотографией и психиатрией. Лонде не увлекали идеи о том, будто камера может каким-то образом проникнуть в мозг больного. Его больше интересовали физические проявления болезни. К этому времени Шарко понял, что истерия может проявляться по-разному, что не все больные проходят все пять стадий, и что одни могут подвергнуться неконтролируемым судорогам, а другие находиться в оцепенении. Задачей Лонде был сбор разных подобных проявлений болезни для подтверждения теории, что по ним можно отследить особые неврологические расстройства. Для того, чтобы задокументировать их надлежащим образом, Лонде должен был снимать их, используя хронофотографию, то есть, через определённые промежутки времени, чтобы судороги и конвульсии больных можно было сравнивать друг с другом.

В некотором смысле работа Лонде тоже была провалом; созданный им каталог не выявил ничего, на чём можно было бы сделать серьёзный медицинский диагноз. И всё же он представлял собой более клинический подход к фотографии и понимание того, что применение камеры имеет ограниченный характер. Снимки движений становились важными в постановке диагноза только в случае зафиксированных сильных приступов.

Эти портреты не делают попытку проанализировать психическое состояние. Они более похожи на тюремные фотографии и служили для идентификации больного в истории болезни. Да и не всякая болезнь очевидна; без описания снимка вполне можно принять его за обычный студийный портрет. Поэтому в больнице, возможно, осознали, что представление о камере как о метафизическом инструменте было ложным. Или делали снимки как таковые в разные промежутки времени. Так или иначе, эти фотографии являются окном в мир психиатрии конца XIX века. У большинства пациентов признаки болезни очевидны. И заботиться о себе они явно не в состоянии. Если кто-то и улыбается на фотографии, то делает это он не от счастья, а от непонимания себя и окружающего мира. Ряд больных страдает от ‘dementia paralytica’, эвфемизма, означающего третичный сифилис, также известный как «общий паралич». Идиотия, возможно, является следствием старости, а меланхолия – депрессии.

За два десятилетия, непосредственно предшествовавшие этим фотографиям, психиатры всё же несколько продвинулись в изучении душевных болезней. Помимо работ Шарко, была уточнена классификация болезней, шизофреников стали отличать от эпилептиков и больных истерией. Примерно в то же время Фрейд был студентом в Сальпетриер и развивал там свои идеи об истерии. Они появились в период, когда пересматривались представления о психиатрии и умственном расстройстве. Больший упор стал делаться на нахождение источника болезни, в соответствии с которым могло назначаться эффективное лечение.

1.    

2.    

3.    

4.    

5.    

6.    

7.    

8.    

9.    

10.    

11.    

12.    

13.    

14.    

15.    

16.    

17.    

18.    

19.    

Вид на больницу Сальпетриер

20.    

Больница Сальпетриер в наши дни